Продолжение. Первая часть публикации вышла на сайте MARMAZOV.RU 10 марта сего года.
Рафинированное, доведенное до абсолюта умиротворение. Нирвана перманентная! Понятно, случаются моменты, когда и бразильцы нервничают, но если сравнивать это с вечно заведенными, по поводу и без психующими нашими людьми, то перед вами раскинется море латиноамериканского спокойствия. Почему-то даже кажется, что в Бразилии могут помереть от чего угодно – да хоть затанцевать себя до гроба – но только не от инфаркта или инсульта. Вот не принимают люди ничего близко к сердцу и оттого живут в гармонии с природой. То есть, с самими собой.
Вспоминается такой забавный случай. Куда-то команда очередной раз летела, игроки погрузились в автобусик, что катает пассажиров от здания аэровокзала. Бразильцы стояли могучей кучкой и дружно что-то слушали через наушники, блаженно улыбаясь и пританцовывая на месте. Вдруг из неоткуда возникла тема… В общем, Разван Рац высказал какую-то легкую претензию в адрес бразильцев. Те оживились, хором загалдели, причем – редкий случай! – по-русски: «А что бразильцы? Что бразильцы? Что бразильцы…» Казалось бы, дело попахивает взрывом эмоций, может быть, даже скандалом. Но тут в наушниках, надо понимать, зазвучала особо завораживающие ноты и вся латиноамериканская компания, не сговариваясь, забыла о возмущении, стала раскачиваться в ритме танца, снова нырнула в свой мир.
Ну, как с такими людьми общаться? Даже поскандалить не получается. Одно слово – инопланетяне. Сами понимаете, что подобный, совершенно не похожий на евразийский (даже вот так обобщим, по большому счету!) тип поведения, у нас многих раздражает. Разница-то в подходах ко всему на свете существенно отличается. Как наш человек выходит на игру? Как на бой! Желваки ходуном, кулаки сжаты до белых косточек, в глазах решительность, непримиримость, иногда вперемешку с паникой.
А как бразилец выходит на бой? Как на игру! И выиграть он хочет жутко, и если получается, радуется, как дитя. А если не получается, он, понятно, огорчится. Надолго. Минуты на полторы, а потом снова будет позитивно впитывать в себя жизнь и песенки под нос мурлыкать.
И представьте, две такие крайности (плюс жменька частных поведенческих вкраплений) должны мирно сосуществовать в одной команде, да еще и давать результат. Больше того, всенепременнейше давать результат, всегда, везде, кровь из носу… А Луческу ими обязан был дирижировать. Чаще получалось, иногда нет…
По ходу дела, из памяти возникла еще несколько эпизодов, в каком-то смысле, характеризующих бразильских парней, как людей незаурядных, но при этом очень близких к природе. Тогда команда находилась как раз на сборах в Эмиратах. И принимающий нас местный деятель доктор Иад (стоматолог с советским дипломом и большой хитрило по части приема делегации) решил сделать в адрес гостей своеобразный реверанс.
После тренировки, неожиданно, автобус взял курс не на отель, а к берегу канала. Там стоял корабль, на котором предстояло совершить прогулку и поужинать в романтической такой обстановочке, нашпигованной восточной экзотикой. Заметим, что судно причалило к пирсу выдающееся: деревянная посудина в стиле фильмов о Синдбаде-мореходе. Туда даже и забраться-то было далеко не просто – крутой трап и маленькая лазейка для проникновения внутрь.
Это не был «чартерный» рейс, помимо «Шахтера» на борту отдыхала разношерстная толпа туристов, опасливо косящихся на деревянное сооружение, которое еще и плавать должно. Как только корабль отвалил от берега, общее настроение выразил Жадсон. Надо сказать, что этот мелкий, но талантливый представитель бразильского футбола обладает незаурядными музыкальными способностями. На весь салон Жадсон тонким звонким голосом затянул песенку из кинофильма «Титаник». Сорвал мрачноватые аплодисменты.
Или вот еще было дело… 1 сентября – День знаний, момент, когда для учащейся молодежи заканчивается все хорошее (в смысле, каникулы) и начинается все напряжное (то есть, собственно, процесс настойчивого вгрызания в монолит науки). «Шахтер» по доброй традиции старался сгладить подрастающему поколению болельщиков первосентябрьские ощущения и щедро раздавала дневники, выполненные в строгом соответствии с клубной эстетикой. Раздача накрывала все школы региона, но в несколько заведений отправлялись игроки основного состава, с миссией порадовать детвору своим присутствием. В одну из школ нагрянул Брандау, лично.
По-русски этот старожил и где-то даже аксакал донецкого легиона говорил не очень бойко, но главное выразить мог. Переводчика с португальского с ним не оказалось. По сценарию мероприятия предполагалось, что школьники обрушат на гостей разнообразные вопросы, а те на них ответят раскованно и познавательно. Примерно так и вышло.
Кому-то пришло в голову поинтересоваться у Брандау, какие все-таки девушки ему нравятся, блондинки или брюнетки? Разобравшись, пусть и не сразу, в сути вопроса, бразилец расплылся в белозубой улыбке, мол, понимаю, детишки, вашу любознательность, сам таким почемучкой был недавно. Отвечать решил на русском: «Мне нравится красивый девущка, харощий девушка… Сиси — харашо!» Причем, чтобы не допустить кривотолков, Бренди прямо руками и изобразил, какие именно сиси, с его точки зрения, имеют шанс попасть в категорию «хорошо». Оказалось, довольно объемистые. Понятное дело, учителя впали в ступор, школьники в восторг, а ведущий акции показал отменную реакцию, прокричав в микрофон, что для Брандау главное, чтобы девушка была с открытой душой и искренним сердцем. Ну, в общем-то, можно и так интерпретировать…
А Матузалем, например, мог зайти в самолет, цивильно одетый, в дорогом клубном костюме, завернуться в дорогое же пальто, как Суворов в походную солдатскую шинель, и во всем этом великолепии завалиться спать часа на 3-4, которые длился перелет. А что вы хотите? Не от мира сего человек.
Пожалуй, можно сказать, что в каких-то моментах Луческу относился к бразильцам как к любимым, пусть и балованным детям. Во всяком случае, нередко складывалось впечатление, причем, в первую очередь у небразильских футболистов «Шахтера», что Мирча Михайлович расположен прямо-таки исключительно к бразильцам. Холит их, лелеет, и прощает разные чудачества. В известной степени, основания для таких умозаключений вроде бы были. Во всяком случае, что прощалось отдельным представителям южноамериканского сообщества, то другим бы с рук, с ног и с прочих конечностей вряд ли бы сошло.
Хорошо ли это? Наверное, нет. В масштабах общекомандных, педагогических так сказать. Казалось бы, велика ли важность, кто назван лучшим игроком матча? Так, маленький штришок к общей картине, не более того. Но внутри коллектива этот фрагмент обсуждался горячо, с обидами и ерничаньем. Дело в том, что на каком-то этапе Мирча Луческу решил лично называть фамилию исполнителя наиболее отличившегося в игре. Стоит ли говорить, что часто и густо в категорию героев стали попадать бразильцы. Другие же недовольно сопели и хмурились, бухтели и злились.
Собственно, а чего хотеть? Даже с точки зрения простой математики, когда у тебя в составе 6 бразильцев и они, прямо скажем, играют далеко не последние роли, то волей неволей будешь их называть чаще других. Но, сами понимаете, в качестве пояснения это можно сейчас рассматривать, когда все отшумело, отрадовалось, отболело… А тогда над стадионом гулял зловещий призрак пробразильского заговора… Так казалось, понятно.
Продолжение следует.
MARMAZOV.RU
