4 октября 2016 года исполнилось 15 лет со дня, когда над Черным морем был сбит самолет Ту-154 авиакомпании «Сибирь», совершавший рейс Тель-Авив — Новосибирск. 66 пассажиров и 12 членов экипажа погибли страшной смертью. 27 человек из них были гражданами России, а 51 — Израиля.
Сбил борт дивизион ПВО, расположенный в тогда еще украинском Крыму, в ходе учений. Это если очень коротко о том трагическом событии. Понятно, волнения мировой прессы были скромными. Да, горячая новость, на пару дней. И это даже несмотря на то, что погибли подданные uосударства Израиль. Никакого тебе интернационального трибунала. Украина до последнего «лепила» бредовые объяснения, почему она тут не при делах. Виновные так толком и не были наказаны. Плюшевые отставки в высших эшелонах Минобороны Украины, конечно, не могут считаться адекватной карой за 78 безвинных жизней.
Полагаю, что, скорее всего, даже такая броская, полукруглая дата, как 15 лет со дня трагедии, осталась бы сейчас проходной, если бы мы вспоминали катастрофу над Черным морем и размышляли над ее жуткой сутью не на фоне гнетущей ситуации с малайзийским Boeing, сбитым над Донбассом совсем недавно. Параллели возникают сами собой. Хотя, понятно, антураж несколько отличается. Вот и резонанс в мире куда громче. Там же европейцы пострадали, а к делу можно примазать Россию, что очень в тренде текущего момента. Мало ли, что доказательная база сомнительна и даже явно лжива. Текущую конъюнктуру никто не отменял.
Но вернемся к событиям, случившимся полтора десятилетия тому назад. Когда все произошло и из телевизора стали доноситься сначала робкие, а затем и все более решительные заявления по поводу того, что гражданский самолет сбит украинскими военными, я как-то очень четко увидел, как проистекали события. Своей версии придерживаюсь и сегодня. Во всяком случае, считаю ее вполне претендующей на реальность.
Дело в том, что Ту-154 был сбит зенитно-ракетным комплексом С-200. А в конце 80-х годов прошлого века мне довелось нести срочную службу как раз на таком комплексе, в качестве оператора наведения. Впрочем, у меня было еще с полдюжины смежных специальностей, от антенного механика до оператора фотоконтроля, так что с этой техникой, теперь уже отправленной в музеи, а тогда передовой и грозной, я знаком не понаслышке. С нюансами стрельбы, разумеется, тоже.
Служба у меня была интенсивная, абсолютно нескучная, только успевай принимать вводные. Два раза в сутки, утром и вечером, и это как минимум, если не было каких-то учений, мы оттачивали свои умения. Тренировались, так сказать. Причем чаще всего нашими учебными целями были гражданские самолеты.
Вероятность сбить их стремилась к нулю. Хотя бы потому, что на пусковых установках ракет не было. Да и вообще, это целая процедура и совсем непростая технология — пуск ракеты. Так что, если кто-то вам расскажет, что можно случайно стрельнуть, да еще и, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, попасть в посторонний самолет — не верьте. Понятно, всякие чудеса бывают в мире, но не в ПВО.
Итак, мы все учились понемногу. И абсолютно «настоящим образом». Иногда получали ориентировки на цель по высоте и азимуту, иногда офицер просто указывал пальцем в индикатор кругового обзора (как раз на моем рабочем месте), пестревший точками, каждая из которых и есть самолет, говорил: «А ну вот этого давай!» Я наводил луч радара на цель, мой партнер по расчету — оператор захвата — его сопровождал. Офицер пуска имитировал собственно пуск, просчитывалось время, которое необходимо ракете, или как у нас было принято говорить из соображений секретности, изделию, чтобы преодолеть расстояние. Все, цель учебно уничтожена. Следующая цель!
Вообще-то, знаете, я человек впечатлительный. А тогда и вовсе был юным и ранимым. Всякий раз во время учений мне не по себе делалось. Летят себе такие беспечные туристы или командировочные, кто-то дремлет, кто газету изучает, кто капризничает, лимонад у стюардессы требует, а их в этот момент сопровождают лучом излучения СВЧ. Бррр… В боевой обстановке, все они — уже трупы, просто не догадываются пока об этом. Больше скажу, и я вот этак летал самолетом, а меня, совсем не исключено, кто-то подсвечивал радаром, из исключительно мирных, конечно, учебных соображений. Только это лирика все. А теперь главное.
Когда цель найдена и захвачена, наступает момент истины. Есть такая штуковина — запросчик, работающий по принципу «свой-чужой». Существует система кодов, графики их смены и масса прочих таинственных, хотя и вполне технических, рутинных даже действий. Все это только для того, чтобы захватить самолет лучом, дать запрос и увидеть, что, да, это свой. Пусть себе летит. Или чужой, тогда другое дело. По идее, в соответствие с ответом боевой расчет и должен действовать. В смысле, если уж совсем по большому счету, то, обнаружив цель, отвечающую, что она и есть «чужой», ее следует валить. Самым циничным образом. Враг же. И в ходе наших занятий случаев, когда ответ был именно таким, можно было насчитать десятки. Если бы каждый раз бдительный офицер пуска (после доклада на КП, разумеется, и соответствующего сигнала оттуда) нажимал страшную кнопку, то самолеты сыпались бы с неба, как каштаны осенью.
Но мы служили в глубине СССР, в Ворошиловградском полку ПВО, обстановка была мирная, самолетам противника взяться было неоткуда. Потому, как правило, офицеры изысканно матерились по поводу бардака, особенно, ясное дело, у гражданских, тем дело и ограничивалось.
Совсем иная ситуация в ходе учений. В кабинах звенящее напряжение и вибрация нервов, ошалевшие от ответственности, отлично понимающие, что бывает после провальных стрельб, боевые расчеты бдительны до предела. Командиры неистовы. Все ждут цель. И находят ее! Захватывают. Могло такое быть, что контакт запросчика и ответчика в результате дал вариант «чужой»? Запросто! Говорю же, я свидетель тому, что такое случалось сплошь и рядом. Но как действовать в ходе учений, приняв цель? Вот именно… А там оказался Ту-154…
Тут, понятно, могут быть разные тонкости. Версия набросана самыми широкими мазками. На самом-то деле результаты любых стрельб фиксируются множеством приборов. Что они показывали? Интересно было бы послушать офицера пуска, командира дивизиона, офицеров командного пункта. Возможно, их показания и существуют, просто я не видел. Но совершенно очевидно, что в трагедии виноваты ответственные за безопасность учений в Крыму в 2001 году.
Почему такое могучее оружие получило возможность наносить удар в направление, где могут быть гражданские суда? Ее следовало избежать даже в теоретическом варианте, не то, что на практике. Почему не было закрыто небо над зоной стрельб? Как не совестно было деятелям с большими звездами на погонах нести ахинею перед телекамерами в стиле, мол, а что, самолет исчез? Хм, не знаем, не знаем… Это не мы… Как глаза бесстыжие не лопнули у наглеца Леонида Кучмы, когда он отмахнулся от сбитого самолета и предложил не делать из этого трагедию?
Потом же наступило время вопросов к России и Израилю. Разве не надо было тогда измочалить Украину, добиваясь детального расследования, наказаний для виновных и реальных компенсаций (хотя, конечно, никакими деньгами жизни не вернешь) для семей жертв? Не захотели обострять отношений и создавать проблемы партнеру и, как казалось, вероятному союзнику? Очень может быть. Да и весь так называемый цивилизованный мир смотрел на ситуацию с Ту-154 без интереса, прикрыв глаза ладошкой… Если бы тогда удалось добиться правды, хотя бы какого-то намека на справедливость, возможно и сейчас было бы проще бороться с инсинуациями в деле малайзийского Boeing, где снова фигурирует хронически ни в чем не виновная Украина.
Вспоминаю, как в 2001 году по телевидению показывали большой кусок обшивки сбитого самолета. Он прилично смахивал на дуршлаг. Впечатляющее и жуткое зрелище. Прослужив два года на ЗРК С-200, я не вполне представлял, как же он поражает цель. Взрыв? Осколки? У нас такие вопросы задавать было не принято. Пресловутая секретность! Правда, офицеры говорили, что «изделие повышенной надежности» накрывает группу из 9 самолетов. После того, как увидел кадры с куском уничтоженного Ту, верю, охотно верю.
И еще момент. 15 лет назад Украина еще пребывала в латентном периоде бандеризации. Тем не менее на трагедию над Черным морем народная молва отозвалась мрачным кладбищенским анекдотом с националистической окраской. Сбылась-де мечта украинского патриота: сбили российский самолет, полный евреев. Смешно? Мне нет. А тогда это считалось вполне актуальной шуточкой.
MARMAZOV.RU
Материал опубликован Федеральным Агентством Новостей 5 октября 2016 года
Разрешите мне,как гражданину Израиля высказаться. В самолете действительно были граждане Израиля,но все они были репатриантами из бывшего СССР. Ни в коем случае не скажу,что мы второсортны,но это примерно то же самое,если бы турки по ошибке сбили бы российский самолет с якутами или тувинцами….
Особо не горевали,тем более был разгар интифады,в стране каждую неделю происходили теракты.А вот для русскоязычной общины это была трагедия.
В этой катастрофе погибла бывшая жена моего приятеля,репатрианта с Новосибирска. С женой он был в состоянии развода,тем не менее все равно это было Горе.Летела навестить родителей,которые остались там….
В любом случае это была страшная трагедия, именно что ГОРЕ! И прекрасно помню брехню, которую качнули по украинскому телевидению. Жуткая ситуация, которую, смотрите, теперь уже мало кто вспоминает в глобальном смысле. Только те, у кого болит.