От автора. Это очень грустный для меня материал. Но грусть светлая. Мне повезло быть знакомым и даже дружить с прекрасным человеком Павлом Усановым, бас-гитаристом группы «Любэ». Бывает такое не часто, когда только пересекся с человеком, а уже чувствуешь с ним душевное родство. Вот тут именно такой случай. Мы познакомились во второй половине 2015 года в Москве, я попросил Пашу об интервью, он легко согласился. Но встретится все не получалось, концерты, гастроли, кочевая жизнь артиста. И вот наконец-то звезды стали правильно. Встретились в холле одной из гостиниц неподалеку от Красной площади.
Усанов один из первых российских артистов приехал в воюющий Донецк. Безо всяких сомнений и колебаний выбрал правильную сторону. Больше того, под обстрелами провел детский музыкальный конкурс. Это было здорово! Потом финалисты приехали в Москву, был роскошный гала-концерт в одном из залов музейного комплекса на Поклонной горе. Дети, талантливые наши донбасские дети, были счастливы. Паша был полон идей, как продолжить начатое… А потом его не стало. Глупая и нелепая смерть. Смерть умной и вообще не так часто бывает, но тут…
Интервью я готовил для литературно-публицистического альманаха «Дончанин», который был готов к печати еще год тому назад, даже больше. Но так и не вышел в свет, почему, это второй вопрос. Конечно, я хотел принести Паше свежий экземпляр с этим материалом, даже несколько, чтобы раздал друзьям. Но не судьба… У меня нет твердой, стопроцентной уверенности, что это самое последнее интервью большого русского артиста и человека Павла Усанова, но явно одно из последних. И более поздних я как-то не смог найти. В общем, это не так и важно. Давайте вспомним достойного парня, друга Донбасса, помянем добрыми словами его славные дела.
Руслан Мармазов
Одно только многолетнее участие Павла Усанова в творчестве неповторимой и легендарной группы «Любэ» – это уже железный повод искать с ним беседы, хоть в виде журналистского интервью, хоть частного разговора за чашкой чаю. Так, кроме того, он еще и лидер группы «Встречный бой», один из вдохновителей культурно-просветительского движения «Родные просторы», многогранный, прекрасный русский человек с широкой и щедрой душой. Когда Донецк страдал от обстрелов, Павел прибыл в наши края, чтобы провести детский музыкальный конкурс. И никакого героизма в том не видит, обычные дела: русские помогают русским.
«Дончанин»: – Хотелось бы, Павел, конечно, говорить о чем-то радостном, приятном, но обстановка последней пары лет навязывает свои правила. Сложно абстрагироваться, когда идет война в Донбассе. А она, что бы ни рассказывали по телевизору, не умолкала ни на секунду, разве чуть уменьшала звук в колонках. Я многим задавал этот вопрос, наверное, потому что для себя не могу найти убедительный ответ. Как получилось, что у нас, на нашей славянской земле, произошла такая катастрофа?
Павел Усанов: – Если разбивать на подразделы эту мысль, то ответ может, пожалуй, длиться бесконечно. Но мне видятся два основополагающих момента. Прежде всего, ценностная шкала у людей начала как-то даже по географическим линиям расходиться. И на одной стороне этой границы люди сохраняют в своем сердце образы одного порядка, а по другую сторону начинают формировать совсем иные взгляды на жизнь.
Кроме того, давайте не будем забывать, что все-таки свято место пусто не бывает. В том смысле, что определенные силы, спецслужбы, специалисты из разных стран серьезно поработали, чтобы достичь своих целей и создать эту катастрофическую ситуацию. Мы понимаем, что заокеанские наши, как сегодня принято говорить, «партнеры» (именно так, в кавычках) зря времени не теряли, потрудились квалифицированно и эффективно. У них получилось. А нам есть, между прочим, чему поучиться. К сожалению, вынужден сказать, что и в нашем большом Отечестве нечто подобное происходило в разные периоды, по разным причинам… Здесь, в первую очередь, вижу нашу собственную ответственность. И раз допустили подобное, следует об этом всегда помнить.
Группа «Любэ» многие годы выступала на Украине, мы там всегда были желанными гостями, с теплотой и душевной радостью вспоминаю абсолютно все города: и Ужгород, и Львов, и Ивано-Франковск, и Хмельницкий. Я уже не говорю про Киев. Все уже начинало дымиться, стартовали страшные, как мы понимаем теперь, события, а у нас был концерт в киевском дворце «Украина». Зрители пришли, великолепно принимали, аплодировали. Это было 17 декабря… Кто мог подумать, что мы на пороге такой беды?
«Дончанин»: – «Много ли встретишь земли, где клен пророс сквозь лист брони?» Теперь это и про нас тоже. Собственно, целые кленовые рощи прорывали броню на донецкой земле в былые времена. Просто сейчас новым, совсем еще тонким саженцам только предстоит прошить суровые металлические листы… Как полагаете, сколько надо времени, чтобы зарубцевались шрамы войны? А они, кстати, вообще могут полностью зарубцеваться?
Павел Усанов: – Есть опасность, что эта рана пока будет становиться все глубже и глубже. Заметили, как часто и с одной и с другой стороны звучат речи, мол, никогда уже мы не будем братьями? Если исходить из этого, то совсем плохо дело. Мне кажется, не стоит так уж пессимистично и безнадежно смотреть на все это. Правильней подходить к пониманию того, что должно настать время, когда нам придется протянуть друг другу руки. Но конечно же, здесь прошу понять меня правильно, я не собираюсь при этом отказываться от своих воззрений на жизнь и менять ценностную шкалу. Это для меня важно и как для православного человека, прихожанина Московского патриархата. Есть определенные взгляды и позиции, которые не подлежат обсуждению и тем более трансформации. Но что касается людей, исповедующих какой-то другой взгляд – я имею в виду политический, исторический – и надежды на будущее связывающих совсем с другими вещами, то это их личный выбор. Не надо им мешать, но и они нам пусть ничего не навязывают.
Это как в случае с Макаревичем. Что его осуждать? Он выбирает свои мысли, свои взгляды. И тут не надо пытаться вылечить Макаревича, переделать каким-то там искусственным образом. Он взрослый человек, сам знает, что ему близко. Точно так же и я взрослый человек, я выбираю то, что нужно мне, что считаю правильным. Вопрос в том, кто на какую точку зрения стал.
Как это преодолеть? Возможно, как минимум надо увидеть что-то общее. Для меня, например, общее – это когда мне пишут люди из Западной Украины, даже хорошие слова пишут. Но я понимаю, что они в зоне АТО бывают, находятся на той, противоположной стороне линии фронта. И они знают о моей деятельности. Я все равно пытаюсь сохранить хоть какую-то линию диалога, говоря, например, о том, что мы по крайней мере христиане. По поводу их принадлежности к той или иной конфессии – тут я комментировать не могу. Думаю, мы можем хотя бы начать общение с христианской мысли.
Хотя ясно, что чаще всего разговор заходит в тупик и в лучшем случае заканчивается фразами, что «мы все равно уважаем группу «Любэ», нам нравятся ваши песни, но наши взгляды на жизнь разошлись». Это такой наиболее дружелюбный из возможных вариантов. Пока, во всяком случае.
«Дончанин»: – Я намеревался спросить о Макаревиче, но вы меня опередили. Наверное, это самый наглядный пример разделения по взглядам, во всяком случае, из мира музыки. Даже в той же «Машине времени» есть Макаревич, но есть и такие искренние и бескорыстные друзья жителей Донбасса, как директор группы Владимир Сапунов и клавишник Андрей Державин. Произошел существенный раскол во взглядах среди российских артистов… Как складываются отношения между вами, людьми разных мировоззрений, когда вы, скажем, пересекаетесь в одном сборном выступлении?
Павел Усанов: – Возможно, что просто таков круг моего общения, но я, честно скажу, не вижу большого количества людей, которые поддерживали бы ту, иную сторону. Вообще не вижу. Даже в быту. Хотя нам средства массовой информации нередко демонстрируют их наличие. Но вот я поворачиваю голову налево-направо – в моем окружении таких нет. Что касается Макаревича, я с ним не дружу, не общаюсь и знаю всю эту историю исключительно из телевизора или Интернета. Что касается моих знакомых и друзей, коллег по музыке, по цеху искусства, таких я вообще не знаю. Другое дело, что кто-то более активно выражает свои мысли, а кто-то их совсем не афиширует. Кто-то реагирует конкретными делами, кто-то выжидает, говорит: «Подождем, пока стрелять закончат». Вот последних огромное количество среди известных людей. Просто не хочу перечислять их фамилии. Но это тоже их выбор, сиюминутная позиция, что ли. Но внутри, в глобальном оценочном понимании, они абсолютно за Новороссию, за Донбасс, за то, чтобы воины-герои продолжали стоять на своем, ни в коем случае не отдавая и пяди земли.
«Дончанин»: – У меня есть подозрения, что будут предприниматься попытки затолкать Донбасс обратно в Украину. Мне это сложно представить…
Павел Усанов: – И мне тоже это невозможно представить. Об этом могут эфемерно размышлять только те, кто не бывал в последнее время в Донбассе.
«Дончанин»: – Если пофантазировать, вы смогли бы сесть за стол с теми, кто сейчас стрелял по Донецку, Луганску?
Павел Усанов: – Честно говоря, сложно… Нет, я пока не могу себе этого представить. Потому что, к сожалению, я видел эти ужасы войны сам лично. Был в госпиталях, тем более в детских медицинских учреждениях. Я видел все эти «подарки войны». Тут, мне кажется, все само собой очевидно.
«Дончанин»: – В разгар боевых действий и когда кое-кто пел песни и плясал перед украинскими карательными батальонами, вы приехали в Донецк провести детский музыкальный конкурс.
Павел Усанов: – Даже два.
«Дончанин»: – С одной стороны – идет война, с другой стороны – дети играют классическую музыку…
Павел Усанов: – Вообще, это культурно-просветительское и одновременно фестивально-конкурсное движение задумано как всероссийское. Идея возникла в одном из самых красивейших мест России – на берегу Волги, в городе Плес Ивановской области. Мы стали работать над движением «Родные просторы» вместе с Алексеем Шевцовым, известным русским меценатом и человеком, который поддерживает отечественную культуру. Постепенно проект начал выкристаллизовываться. А уже потом мы с главным редактором журнала «Русское слово» Артемом Артемовым решили все это воплотить и в Донбассе. Получилось очень символично.
Ведь мы говорим о творческой энергии России, аккумулирующей в себе любовь к высокому искусству, к классическим направлениям искусства, не только музыки, но в первую очередь, конечно, на базе музыки. А землю Донбасса мы считаем своими, близкими сердцу, родными просторами. И мы подумали, что это будет могучий символ, когда, с одной стороны, ужасы войны, а с другой, дети увлечены музыкой, педагоги с ними занимаются бесплатно, уровень игры высокий… Так конкурс «Родные просторы» стартовал в Донецке. Из средств массовой информации вы наверняка знаете, как у нас все сложилось. Был прекрасный фестиваль и потрясающие победители. Кстати, хочу непременно сказать, что огромную поддержку в организации первого конкурса оказали член географического общества, меценат Алексей Плясунов и Наталья Плясунова. Спасибо им за это доброе дело.
Потом мы провели конкурс в Севастополе, а уж затем поступило предложение от руководства Донецкой Народной Республики, чтобы «Родные просторы» состоялись уже в рамках всей ДНР. Мы так и сделали. На севастопольском этапе нашего фестиваля к работе подключился и внес неоценимый вклад один из лидеров движения социальной защиты ветеранов спецподразделений «Гром» Константин Сургай, он также помогал нам и при проведении следующего конкурса в Донбассе. А венчает все это большое мероприятие в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве. Это большое представление с участием Иосифа Кобзона, Николая Расторгуева, оркестра имени Локтева, вашего покорного слуги в качестве дирижера во время исполнения одной из пьес Петра Ильича Чайковского. На весну мы планируем также концерт лауреатов конкурса «Родные просторы». С Донбассом мы будем продолжать работать, мы его считаем сектором своей ответственности с точки зрения культуры и творческой помощи детям. И взрослым тоже. Дальше мы проведем несколько наших конкурсов по России, и весной подразумевается концерт лауреатов уже в Московском доме искусств…
«Дончанин»: – А ведь это здорово. Грандиозные и благородные задумки.
Павел Усанов: – Расхожая фраза: «Когда пушки разговаривают, музы молчат». Но мы пытались сделать наоборот: чтобы пушки хотя бы на время конкурса замолчали и музы занялись своими непосредственными обязанностями. К сожалению, на первом конкурсе, когда мы заканчивали прослушивания, началась эта кошмарная долбежка – обстрел Донецка. Для местных жителей подобное, к сожалению, привычный момент. Увы, так бывает. А тут еще и дети, и не поймешь – может, это гроза… Дождя нет, а все громыхает. Для нас это было каким-то нереальным переживанием, как будто мы кино смотрим. Чуть раньше я сказал, что для местных это уже привычный момент. Неправильно. Привыкнуть к такому невозможно. И не нужно.
«Дончанин»: – Считаете, дети-лауреаты могут стать будущими мировыми звездами?
Павел Усанов: – Во всяком случае, я надеюсь на это и с большим восторгом говорю, что они действительно находятся в потрясающей форме. Их надо дальше развивать. Им надо давать условия, создавать среду, направлять в творческую атмосферу, чтобы они и дальше продолжали двигаться по профессиональной лестнице. Понятно, что многое зависит еще и от самих ребят, от того, насколько прилежны они будут во время занятий. Но велика и зависимость от тех, кто будет пытаться им помогать. И вообще, будут им пытаться оказать содействие или нет. Вот мы сейчас ищем формы такой работы. Ищем средства взаимодействия, чтобы творческая дорога молодых талантов выстраивалась, как им захочется и как это должно быть.
«Дончанин»: – В разгар боевых действий в Донецк приехала и дала великолепный концерт знаменитая пианистка Валентина Лисица. Это было что-то похожее на исполнение симфонии Шостаковича в блокадном Ленинграде…
Павел Усанов: – Да-да, верная ассоциация, это именно Седьмая симфония Дмитрия Дмитриевича… И когда играли наши дети, у меня такая же аналогия моментально возникла. Видимо, потому что других примеров в истории нет. За окном громыхает, а дети продолжают играть, не сбиваются и дарят чудесную музыку.
«Дончанин»: – Война обостряет самые сильные чувства и черты характеров. И положительные, и отрицательные. То есть мерзость становится совсем уж гротескной, зато и все благородное и чистое приобретает монументальные масштабы. Могу свидетельствовать, что в воюющем Донецке людей с невероятной силой потянуло к музыке, театру, искусству вообще. Каждый концерт или спектакль для нас важнейшее событие. Для меня это очень яркий показатель. Можем ли говорить, что это обычное для войны явление?
Павел Усанов: – Возможно, сейчас я буду как-то метафизически размышлять. В жизни души как таковой, именно в таком высоком понимании, когда все обостряется (и, к сожалению, низменное тоже), тяга к прекрасному у людей становится неудержимой. В принципе, можно это назвать защитной функцией. Но это слишком просто. Потому что это нормальная попытка и настойчивое желание жить нормальной жизнью, наполняя внутренний мир красотой. И дарить это людям. Люди ведь жаждут прекрасного, ищут утешение и опору.
«Дончанин»: – Вы много раз бывали в Донецке, скажите, как видится со стороны, чем наш город сегодня отличается от себя же довоенной поры?
Павел Усанов: – Если грубо обобщить, свалить все ощущения в одну кучу, то у меня не получается сопоставить в голове эти два города, я их не могу соединить. Это разные города. Тот, довоенный Донецк светился огнями, был такой лучезарный, с собственным мнением, с характером… Сейчас я вижу город-герой. Город, преодолевающий жестокие испытания. Город мужественных людей. И это совсем другой Донецк. И глаза у людей совсем другие. Когда сейчас я возвращаюсь в Москву из нынешнего Донецка, я говорю: «Ребята, помните, мы видели глаза у людей на фотографиях времен Великой Отечественной войны? Когда с бойцами встречаешься, действительно оказывается, что взгляд у людей другой». Люди, естественно, устали от этих кошмаров, но они мужественно продолжают держать оборону. Конечно, теперь Донецк совсем другой город. Он город других смыслов, других настроев. Когда мы приехали в Донецк минувшим летом, в городе было уже много молодежи, много вернувшихся, работали рестораны, кафешки на улицах. Но все равно страшно громыхало, над городом постоянно висело напряжение, ожидание и много вопросов. Мне хочется, чтобы все негативное постепенно уходило, чтобы у людей появлялась стабильность. Чтобы они экономически воспрянули, начали работать, приступили к мирной жизни. Душой переживаешь, конечно, и думаешь: поскорей бы это все осуществилось. И по мере возможности, тем оружием, которое у меня в руках, которое Господь дал, пытаюсь помочь в этом движении в мирном направлении.
«Дончанин»: – Целый ряд известных артистов, и вы в том числе (а еще Александр Ф. Скляр, Иосиф Кобзон, Иван Охлобыстин, Михаил Пореченков и многие другие), как-то очень по-русски плюнув на возможные неприятности, приехали в Донбасс выразить поддержку и солидарность. А есть такие, кто на словах очень даже за, мол, давайте, держитесь, но ни за что не приедет, мы же знаем. Просто боятся или опасаются санкций?
Павел Усанов: – Вполне вероятно, что и санкций тоже. Впрочем, надо правильно понимать, многие могут бояться войны физически, так сказать: взрывов, обстрелов и каких-то чрезвычайных ситуаций. Не все же герои. И в каком-то смысле они, наверное, правы. Осуждать их я не имею права, здесь момент личного выбора.
«Дончанин»: – Это не в осуждение, просто хочется разобраться в явлении…
Павел Усанов: – Здесь соглашусь. Явление по-своему историческое, очень красочное, из которого можно выводы сделать на будущее. Понять, кто мы, где мы, как мы, среди кого мы. Согласен, здесь разобраться очень-очень хочется. Но вместе с тем это очень деликатное направление мысли.
«Дончанин»: – Имея перед глазами пример «Машины времени», мне крайне сложно, да и невозможно, пожалуй, представить себе подобный идеологический раскол в «Любэ»…
Павел Усанов: – А и не надо ничего подобного представлять, невозможно это. Хотя бы даже и потому, что Николай Расторгуев всегда был человеком, который душой и сердцем переживает за Российское государство. Кто бы что ни говорил, но Русский Мир все равно существует. А Донбасс – это часть Русского Мира. Ну, исторически так сложилось. Иначе быть не может, мы это отлично понимаем.
«Дончанин»: – Вас легко отпускают из «Любэ», когда вы мчитесь заниматься своими просветительскими проектами или творить с группой «Встречный бой»?
Павел Усанов: – В принципе, у меня накладок никогда не было, потому что я всегда выстраиваю график с учетом того, когда у «Любэ» возникают «окна». Нет ничего у «Любэ» – все, я планирую свои проекты. Плюс у нас бывают фиксированные отпускные периоды. Я стараюсь их тоже насыщать собственным творческим движением. Так и маневрирую.
«Дончанин»: – Вы уже много лет в группе «Любэ», понимаю, что скучать вам там никогда не приходится. И тем не менее вы создали собственную группу «Встречный бой». Не все творческие амбиции удовлетворены по основному месту работы?
Павел Усанов: – Наверное, элементарное накопление творческой энергии, которая требует воплощения в определенных формах, тех, которые сугубо мне присущи. Кроме того, я всегда любил сочинять музыку, симфоническую в первую очередь. И пытаюсь сейчас этот пласт опять приподнять.
«Дончанин»: – Вы же по образованию дирижер?
Павел Усанов: – Да, я учился на факультете военных дирижеров, а потом в Гнесинской академии, закончил ее с красным дипломом, затем была аспирантура. Занимался по композиции в консерватории уже частным образом у профессора Юрия Васильевича Воронцова. Сочиняя музыку, однажды окунувшись в эту атмосферу, потом уже не можешь оторваться, все время тянет что-то сделать. Сейчас у меня опять такой период, музыка активно меня зовет. Я с удовольствием занимаюсь дирижерской практикой. Опять вернулся в родную Гнесинку. Оркестровые опыты свои пытаюсь тоже возобновить.
«Дончанин»: – Не знаю, почему именно в этом месте, но вот пришло в голову, и я, уж позвольте, сдерживаться не стану. Можете навскидку назвать три главных черты характера русского человека? Или четыре, или пять… Обобщенно, разумеется. Чем мы отличаемся от всех остальных? Если, конечно, отличаемся…
Павел Усанов: – К сожалению, вынужден констатировать, что современный русский человек часто отличается от того, что был некоторые время тому назад. Но если смотреть исторически, собирательно и взглянуть на русского человека начиная с глубины веков, то, конечно, в первую очередь мы увидим какую-то вселенскую ответственность за судьбы мира. Нам известно множество исторических примеров, когда все упиралось в русского человека. И он – да, не сомневаясь – принимал удар на себя. Снимал шапку, вытирал пот с лица и надевал шлем, или каску, или бескозырку (уже в зависимости от исторического периода). И шел вперед – мир спасать. Вот основное качество. Наверное, русский человек даже и не осознает так ярко в себе эту черту, но исторически, если мы проследим, то так оно и получается.
Дальше для меня русский – это значит православный. Хотя иной раз приходилось встречать какие-то иные размышления на этот счет. Но тут я склонен доверять своему ощущению и мнению классиков, начиная хотя бы с Федора Михайловича Достоевского. Это второе.
Если дальше рассуждать о характерных чертах, то я назову смекалку, удивительную изобретательность. Вот это присуще русским исторически: и раньше, и теперь.
При этом я не склонен идеализировать и говорить, что русский человек самый лучший, самый-самый… Нет. Он просто такой, какой он есть. Кто-то может говорить хуже, кто-то может говорить лучше. Я считаю, что русский народ, по крайней мере какое-то время тому назад, был самым лучшим в мире. А сейчас, пройдя непростое исторической испытание, он, конечно, приобрел некоторые черты, от которых хотелось бы освободиться. Тут речь не обо всех, не в массовом понимании. Это о части населения, которая обзавелась вредными привычками, которые надо срочно искоренять, которые не были присущи нашим людям исторически.
Увы, есть моменты, которые я бы, например, хотел, чтобы русские в себе изменили. Это частое почивание на лаврах, какая-то слабая любознательность и отсутствие рвения к саморазвитию, совершенствованию здесь и сейчас. Ну, в общем, из серии «пока жареный петух…». А если прозвучал колокол, то, выясняется, мы и ракеты создаем самые лучшие, и самолеты, у нас и искусство великое. Вспоминаем Серебряный век, когда при определенных сложившихся обстоятельствах, исторических условиях такой грандиозный взрыв интеллектуальной мысли получился – во всех направлениях.
Когда я говорю об этом, то каждый может совершенно справедливо заметить: «А ты-то сам что сделал?». И будет прав. Поэтому нам надо каждому подумать: «А какой сектор ответственности я могу избрать, чтобы страну улучшить, улучшить жизнь окружающего мира». Причем начинать надо с самого близкого и понятного: с себя, с семьи, с соседей… С чего начинается Родина? Вот именно, все знают.
Хотелось бы еще, чтобы наши люди, соотечественники как-то на свои эстетические взоры обратили внимание, на прекрасное, на высокое, на лучшие образцы мировые. Все-таки какая-то примитивизация произошла, согласитесь. И какой-то такой символизм-минимализм в плохом понимании насаждается нам постоянно. Впрочем, это вообще мировая тенденция, конечно. Одной из самых читающих, образованных наций был советский народ. Наш человек был более любознательный, ищущий, эрудированный. Вот к восстановлению этих качеств следовало бы стремиться.
«Дончанин»: – Война, помимо ужаса, это еще и мощная мотивирующая нагайка для творческих людей. Именно военной тематике посвящены многие культовые песни, фильмы, картины. Как считаете, события в Донбассе вызовут к жизни серьезные произведения искусства?
Павел Усанов: – Да-да, не сомневаюсь в этом. Вот вам даже и свежий пример. Преподаватель, у которого я сейчас занимаюсь по дирижированию, рассказал мне о том, что у него есть симфоническая поэма «Донбасс». Правда, я сам ее пока не слышал. Есть и другие примеры, когда интересные композиции, стихи, проза возникали именно под впечатлением от событий в ваших краях. У меня тоже кое-какие наработки имеются. Уже одна песня на подходе. Забегать вперед просто не буду… Но во мне тоже эти творческие движения происходят. Насколько они там будут интересны и во что это выльется, пока воздержусь оценивать. Но вижу, уверен, что людей это трогает, творческих людей в первую очередь. Они как-то внутри оживляются, сопереживают.
«Дончанин»: – «Открыло небо восточный фронт – грохочет градом, сверкает боем…» – эту строчку одной из самых свежих песен «Любэ» в Донецке воспринимают чуть иначе, вот так: «грохочет «Градом»… К сожалению, на долгие времена для нас «Град» – это не вид осадков. Это проездной на тот свет. Саму музыкальную композицию я считаю мощнейшей, слушал ее, наверное, сотню раз. Очень точно уловлены нюансы атмосферы в наших краях в последние пару лет. Мне так, во всяком случае, кажется. Как вы эту песню воспринимаете?
Павел Усанов: – Ее написал Игорь Матвиенко. То есть о творческих процессах формирования песни надо больше его спрашивать. Но конечно, так как я знаю изнутри жизнь «Любэ», могу сказать, что и группа, и Николай Расторгуев, и Игорь Матвиенко в первую очередь, не остались в стороне от донбасских событий, и творчески отозвались именно подобным образом. Мысли, которые там звучат, они ведь правильные: обращение ко всем нам, к славянам, с напоминанием, что была у нас страна и что будет, непременно будет нормализация, и будет вёдро, и солнце взойдет, и наступят прекрасные времена. Просто сейчас вот так случилось, и нам надо как-то вместе понять, как выйти из этой непростой ситуации. И «Восточный фронт» – это, конечно, иллюстрация того, что русские осознали, что происходит, и они защищают свой мир ценностей.
«Дончанин»: – Мы здесь, в Донбассе, в чем-то даже слегка нескромно считаем себя на передовой линии борьбы за Русский Мир и веру православную. В России это многие понимают?
Павел Усанов: – Абсолютно так и есть, и никакой нескромности я в том не вижу. Вы на самом деле стоите на переднем крае защиты нас. Потому что враги посягнули на весь Русский Мир. И в России это понимает большинство населения. Другое дело, что не все могут приступить к активным действиям… Хотя мы знаем огромное количество неравнодушных людей, добровольцев, которые находятся в Донбассе по зову сердца. Я лично в этом убедился. Регулярных российских войск в ДНР и ЛНР нет. А добровольцы есть, люди, которые свои умения, знания, силу, саму жизнь ставят на службу Русскому Миру. И это восторгает.
