От автора. Данная заметка вышла в свет за месяц до наступления текущего года. Она предваряла собой начало приятных новогодних хлопот, хотя и подталкивала к серьезным мировоззренческим размышлениям. Тогда она, заметка, стало быть, выглядела крайне актуально. Но, знаете, это ведь все такие условности! Есть же явления на все времена, вне зависимости от того, на какой странице календарь открыт. К тому же, оглянуться не успеем, опять Новый год настанет, опять придется «Оливье» нарезать всем на радость.
Час пробил. Пошел обратный отсчет. Аккурат через месяц большая страна от Берингова пролива до Калининграда, да что там страна, весь Русский мир в глобальном его понимании, чуть ли не каждый его представитель, не важно, где он будет находиться в Париже, Донецке или Канберре, схватится за нож. Чтобы сосредоточенно, старательно, но и вдохновенно создать символ новогоднего праздника — салат «Оливье».
Почему из всевозможных блюд, порожденных человеческим кулинарным гением, именно этот салат превратился в знамя особенного, не будничного, явно торжественного, самозабвенного русского застолья? Так вот же, иди, пойми это, исхитрись! Русская душа — загадка для всех, включая ее непосредственных носителей. Считайте, так сложилось исторически и все тут.
Даром, что главный салат русской кухни порожден изощренным французским поваром. Важно, что он прижился у нас, стал чем-то большим, чем рядовая строчка в меню. В конце концов, отечественная история знавала немало примеров, когда русский человек искренне и всемерно, размашисто и навсегда, как только он это и умеет, принимал близко к сердцу нечто с иноземными корнями. Оставлял себе, и с некоторым даже удивлением потом размышлял, вот-де штука, как же можно было раньше без такого полезного и важного, а главное, абсолютно русского по природе явления жить? Чудеса! Например, без московского Кремля, итальянцами спроектированного, или пельменей, китайцами слепленных в незапамятные времена. А уж Оливье — и вовсе особая статья.
Серьезно подозреваю, что изначальный вариант этой не самой, если честно, полезной для здоровья, но такой вкусной и питательной снеди, несколько отличался от современно расхожей ее версии. Так, собственно, это и есть натурализация, адаптация, привязка к местной почве, к кондовым реалиям. И, потом, откуда у французишки былого, будь он трижды талантливым кулинаром, могла оказаться под рукой добротная вареная колбаса? «Докторская», допустим. Тему, окутанного тайной рождения самой первой в мире порции божественного салата, сегодня цинично эксплуатируют некоторые рестораторы. Мол, вот то, к чему все привыкли, «Оливье», конечно, но не вполне. Раньше, типа, было куда изысканней, вычурней, тоньше. И ну пихать в великолепное блюдо то раковые клешни, то икру, то рябчиков каких-нибудь несусветных.
Понимаю, очень хорошо их понимаю, пройдох меркантильных. Видя одно только даже название «Оливье», нормальный русский едок теряет частичку самообладания, начинает захлебываться предательски набежавшей слюной, да так и норовит заказать себе мисочку. А деликатесные ингредиенты добавляют классическому демократичному сюжету цену запредельную. Приходится тратиться, конечно. И ведь ничего не попишешь. Не отказывать же, ей Богу, себе в удовольствие контакта с вершиной вкуса. Даже и за дорого.
Между прочим, в честных ресторанах, по моему скромному пониманию, должно быть минимум две модификации Оливье — одна с телятиной, вторая, естественно, с качественной, несравненной вареной колбаской. Ладно уж, для гурманов пусть будет и с крабами, ананасами и прочими непотребными извращениями. В конце концов, в жизни всегда должно быть место выбору. А уж в таком судьбоносном вопросе как Оливье — тем паче. Забавный момент. Оливье известен под этим именем только у нас. Для всего остального мира он — «Русский салат». Впрочем, что он, этот, с позволения сказать, остальной мир может смыслить в великом Оливье? Для него это только вульгарный набор белков, жиров и углеводов, а не таинство.
Не хочу быть понят превратно. А то еще вражеские радиоголоса завизжат, что русские могут позволить себе свой любимый салат лишь раз в году. Ясно же, что Оливье потребляется нашими людьми не только под бой курантов. Чаще, много чаще. Но всякий раз — это особый случай. Или «Оливье» режется под знаменательное событие, или само его появление на столе делает любой серый будничный день невероятно торжественным, праздничным.
Именно этот факт и подтолкнул вашего автора к дерзкой мысли о сакральной составляющей Оливье и его неразрывной связи с сутью, с традициями, мировоззренческими основами Русского мира. Представьте себе, именно так, и не меньше! Озарение, как это обычно и случается, настигло внезапно, на трамвайной остановке в Донецке, как раз напротив битой украинскими снарядами и впавшей в спячку «Донбасс Арены».
Мы с моим другом, могучим журналистом и просветителем Олегом Измайловым только что вышли с представительной конференции, где, в частности, обсуждали насущную необходимость трансформации понятийного аппарата. Например, устаревший и обветшавший термин «Юго-Восток Украины» просто-таки обязано освободить место для бодрого и жизнеутверждающего «Юг России». Причем, речь тут идет о гигантской территории от Дуная до Волги.
Античный размах будущих преобразований и свершений захватывал дух, идеи бурлили, научная дискуссия решительного требовала своего продолжения. Необходимо ведь было переварить услышанное, отточить некоторые формулировки, покатать на языке лозунги. Вариантов неформального общения было не так и мало, надо заметить. Но коллега Измайлов не оставил мне шансов, сделав предложения, от которого я был не в силах отказаться. Дело в том, что он несколько месяцев творчески путешествовал по Крыму и черноморскому побережью Кавказу. Радость возвращения в наш прекрасный, пусть и воюющий город была так ярка, что Олег с супругой приняли мудрое, да, собственно, и единственно возможное решение «нарубить тазик «Оливье», и сразу же еще тазик». Как раз на вторую емкость я и был зван. Для доброго застолья, между прочим, больше ничего и не надо. Или почти ничего. И никто не смеет сказать, что эта трапеза аскетична, скупа на эмоцию. Отнюдь. Это лучший из пиров.
И вдруг в один миг все отчетливо стало, прозрачно, понятно. Да ведь Оливье есть не что иное, как модель Русского мира. Рукотворная, но и явно сверхъестественная. Пестрая, яркая, поливекторная, но единая. Абсолютно непохожая в деталях, как зеленый горошек и мелко резанное варенное яйцо между собой, но победоносная в свой завершенной композиции. Каждый фрагмент «Оливье» хранит неповторимую самобытность, но под единым соусом дает роскошную симфонию вкуса, пред которой глохнут и стыдливо уходят на задний план блюда, может быть и более сложные в готовке, и претендующие на звание украшения стола, но выпадающие за формат русских стандартов. Имеют ли право на существование лазанья, шарлотка, стейк, кнедлики и даже такие глумливые порождения воспаленного разума, как гамбургер или соте из кузнечиков? Несомненно! Каждому блюду, как говорится, свой рот. Просто все перечисленное, и еще тысячи других закусок, супов и десертов — это что угодно, но не «Оливье». Сколько раз мы наглядное пособие, поясняющее принципы русского космоса, перед собой видели, на столе буквально! Сливались с ним в блаженной неге, а главного-то и не понимали…
К тому же, мысля об особом месте самого русского из салатов, следует учитывать еще один важный момент. Я часто задаю этот вопрос новым знакомым (потому что, старые-то все давно ведают). В чем, скажите на милость, ключевое отличие русской методы трапезовать от зарубежных подходов к поглощению продуктов? Инородец будет долго выбирать еду, а затем припомнит, что предписывают правила подавать к ней в качестве выпивки. Ну, знаете, вот эта вся дикость — к рыбе белое вино, к мясу — красное. У русских все иначе. «Что будем пить, братцы?» — звучит основополагающий вопрос начала застолья. Это и есть старт. А уж, когда решение принято, можно подумать и о закуске. Обратная причинно-следственная связь, улавливаете?
Согласен и не спорю, что чаще всего выбор будет в пользу водки. Во-первых, она вкусна. Во-вторых, сей совершенный напиток щедро предполагает широчайший спектр закусок. Принципиально не стану строить из себя профессора Преображенского, слишком он недосягаем в своем эстетстве и исполнение актера Евгения Евстигнеева. Преимущественно, наша страна ведь населена людьми простыми, зато и крайне честными. Что нравится, тем и закусываем. А будет это маринованный маслянистый грибок, украшенный кокетливым перышком ялтинского фиолетового лука, малосольный огурчик, тонко намекающий на свою тесную дружбу с чесноком или, допустим, ломтик селедочки, пристроенный на картофельный постамент — не суть важно. Русский человек по натуре своей свободен, и никто не смеет сковывать его и вообще, и, тем паче, во время кушанья. Но, скажите мне, друзья, разве есть что-то круче в смысле водочной закуски, чем ложечка остуженного уже, пустившего жизненный сок «Оливье»? Как по мне, нет. Его потому и рубят на Новый год оптовыми порциями, чтобы на следующий, и, если повезет, послеследующий день даже, грела мысль, что там, в недрах холодильника, еще таится малая толика духоподъемного гастрономического чуда. Причем, если невмоготу, дверцу открываешь, прямо ложкой, без церемоний, ням-ням, пару горок в пастеньку закинул и жуешь, блаженно улыбаясь.
Но! Не в водке дело. Разве дамы, норовящие к перезвону курантов прикинуться баронессами и припасть к бокалам с шампанским, не плюют на диеты и не наслаждаются Оливье под игристое вино? За милую душу! И с вином салат, в принципе, вполне себе идет, не привередничая в смысле цвета напитка. И даже вторгнувшееся на нашу землю порождение англо-саксов и кельтов — виски (между прочим, то немногое, за что их стоит терпеть) — дивно монтируется с исконным «Русским салатом». Ведь алкоголь — лишь праздничная нотка, дурашливая искра, вброшенная в кровь для фона. Основное же, конечно, Оливье.
Он, в смысле, Оливье-то, гармоничен и универсален, добродушен и гостеприимен, как и все прочие атрибуты Русского мира. Важно только понять к нему подход и не вываливаться за нормы. И будет всем счастье. В общем, с приближающимся вас. Готовьтесь и помните: тут не просто салат, тут сакральный путь русского человека. А не хотите помнить, и не надо. Просто вкушайте и радуйтесь жизни. Говорю же, никто не волен навязывать что-то русскому человеку. Даже другой русский. И даже салат «Оливье». Если что, и не готовьте его никогда. Так и сидите с пиццей и сухим, не к столу будет сказано, «Мартини». Вот людей посмешите!
MARMAZOV.RU
Материал опубликован Федеральным Агентством Новостей 30 ноября 2016 года
