Айвазовский: химия гениальности

29 июля этого года – большой день в истории отечественной культуры. Исполняется 200 лет со дня рождения одного из самых выдающихся пейзажистов маринистов и баталистов всех времен и народов Ивана Айвазовского.

Кто хотя бы раз видел его полотна (пусть одно из 6000 им созданных), не в альбоме репродукций, а в натуральном виде, тот запомнит навсегда. И влюбится в творчество Айвазовского всей душой.

Ведь умом и понимаешь даже, что это полотно, краска, какие-то химические соединения и кисточки… Но не можешь отделаться от ощущение, что это некое окно в иную реальность, подлинную, просто застывшую по воле Господа. Потому как, ко всему этому была примешана частичка гениальности художника.

Вот уж тот случай, когда совершенно очевидно для какой миссии Всевышний создал данного конкретного человека: воспевать красоту и величие моря, доступными изобразительными приемами.

Именно моря! Хотя, конечно, таланты Айвазовского были многообразны. Он и рисовал, понятно, не только волны, тучи и закаты с восходами. Но есть вещи просто талантливые, а есть гениальные. Дерзаю настаивать, что мариниста такого уровня больше не рождалось на планете.

Кстати, сам Иван Константинович считал, что писать, например, портреты ему не дано. Ну как не дано… Они недостаточно совершенны, что ли. Потому брался рисовать только близких людей, которые не обидятся, если что. Жену, например. А вот с Пушкиным обстояло сложнее.

В свое время Александр Сергеевич и Иван Константинович встретились в одном вернисаже в Санкт-Петербурге и подружились. Айвазовский восхищался могучей личностью Пушкина. При этом, не прочитав ни единой его строчки.

Надо же, но великий художник вообще не читал книг, так как полагал, что достаточно иметь обо всем собственное оригинальное мнение. На этом настаивает Антон Павлович Чехов, как-то побывавший в гостях у пожилого уже Айвазовского и обедавшего с ним…

Не писать Пушкина Иван Константинович не мог, и есть целый ряд работ, где поэт находится на берегу моря. Но водами автор оставался доволен несравненно больше, нежели фигурой товарища. Потому, задумав к 50-летию со дня смерти Александра Сергеевича картину «Прощание Пушкина с морем», Айвазовский позвал на помощь Илью Репина. Один писал берег и море, другой – поэта. Гений пейзажа и гений портрета создали великолепный образ гения слова.

А из других талантов Айвазовского назову игру на скрипке. Он сам освоил инструмент в детстве. Вообразите, что за масштаб дарований был у сына армянского торговца из провинциальной Феодосии, что позже его игрой восторгался Михаил Глинка? Кстати, Айвазовский наигрывал тому восточные мелодии, слышанные им в Крыму. Глинка включил эти фрагменты в оперу «Руслан и Людмила».

Когда Айвазовский гостил у Гоголя в Риме… Собственно, эта фраза хороша уже сама по себе. Айвазовский в гостях у Гоголя! Так вот, Николай Васильевич просил его играть. На эти домашние концерты сбегалась вся улица. Изощренные в музыке итальянцы могли оценить мастерство исполнения. Им было удивительно, что это не профессиональный скрипач, а художник.

Это потому, что не все в ту пору в Риме еще смогли понять, что музыка кисти Айвазовского явно не уступает виртуозности его смычка.

Увидев многие страны и континенты, создав целый пласт в мировой сокровищнице культуры, общавшись и друживши с выдающимися людьми своего времени, жизнь свою Айвазовский завершил в Феодосии в 1900 году. Он всегда считал, что дом его только тут. И адрес у него единственный: Феодосия. В наследство родному городу Иван Константинович оставил картинную галерею и свою всемирную славу.

MARMAZOV.RU

По мотивам материала, опубликованного сайтом «СЖС» 28 и 29 июля 2017 года