От автора. Работа в газете «Теленеделя», тем паче, во времена ее невероятного взлета, это было что-то совершенно особенное. Хотя, понятно, издание это специфическое. Эдакий тугой замес из светских баек, киноновинок, песен и плясок, охов и вздохов, жмурок и трахалок… Короче говоря, амур, тужур, бонжур.
Часть еженедельного издания приходила в главные областные центры в готовом уже виде из Киева, со всякими там чужими Сигурни Уивер и тому подобными Пирсами Броснанами. Другая часть, и это была не только местная телепрограмма, но и добрый пучок текстовых полос, готовилась и добавлялась в Донецке.
Её, вот эту самую донецкую составляющую, хотелось наполнить максимально качественно и интересно. Хотя, понятно, что наши возможности, если сравнивать их даже с Киевом, не говоря о мировых столицах шоу-бизнеса, были скромны. Не так часто и недостаточно густо гламурные звезды сыпались на благословенную донбасскую землю. Но, когда это случалось, выходил дивный шанс сделать интервью, которое, даже, скажем, в Москве, выгрызть было бы сложнее. В провинции артисты чуть теряют бдительность, становятся мягче, что ли.
Главное же, в Донецк они прибывали заработать денег. Что нормально. Их здесь кто-то принимал. Что логично. И вот дружба с такими людьми и организациями, кстати, совершенно искренняя, хотя и обоюдополезная, играла роль наиважнейшую.
Скажем, я дружил с ребятами из продюсерского центра «Крок», всеми без исключения, во главе с Игорем Внуковым и Виктором Гризой. Честно обожал проекты, которые они творили, как мог, помогал их освещать. Заодно и к звездам, прибывавшим на конкурсы «Мисс Донбасс», «Пани Украина» и т.д., и т.п., был вполне вхож. Хазраил Хакиров с его незабвенным, хотя и давно уже закрывшимся бильярдным клубом «Снукер» — это было потрясающее явление. Сколько там было записано звездных интервью, и не сосчитать. А в Мариуполе я всегда был дружен с Валерием Горпенко, проводившим один из сильнейшим конкурсом красоты городского масштаба «Мисс Мариуполь». К нему я приезжал посидеть в жюри, взглянуть на южнодонбасских красоток и, разумеется, сделать материал со специально приглашенной знаменитостью.
Так и получилось интервью с Дмитрием Певцовым, которое вы видите перед собой. Было видно, что не слишком крутой и очень в ту пору востребованный актер расположен тратить время на беседу. Но принимающая сторона в лице Валеры Горпенко дала такие крепкие рекомендации (братское сердце, спасибо), что спрятаться заезжей знаменитости было решительно некуда. Общение протекало перед конкурсом красоты в 2003 году… Мама родная, это 17 лет прошло, да? Так вот, надо этот фактор учитывать, с тех пор кое-что изменилось.
У Дмитрия Певцова – аура тотального любимчика. Немного найдется актеров, которые уже в 37 лет удостоились получить звание Народного артиста России, да еще и заработали Госпремию. Но даже и не в регалиях дело. Певцов – обожаем публикой. Мужики его уважают за то, что он весь такой резкий, крепкий, ну, просто «Зверь». Или даже «Последний герой». К тому же, Дмитрий имеет кайф супружества с красоткой Ольгой Дроздовой. А дамы, не скрывая чувств, впадают в сладостные мечтания, рассматривая бицепсы артиста и его подчеркнутую черную трехдневную щетину – хорош! (Хотя и женат на Ольге Дроздовой, актрисе стервозного образа). Словом, Певцов – эдакое кинематографичеко-сценическое воплощение мужественности и мачизма. Чтобы сопоставить экранный образ и реального человека, корреспондент «ТН» увлек Дмитрия Певцова в тему до мозга костей мужественную, но в тоже время, исключительно земную. Разговор пошел об армии.
Артист массового поражения
— Дмитрий, во всех биографических справочниках сказано, что срочную службу вы проходили в Театре Советской Армии. Можно представить, как служат спортсмены и даже музыканты. Но актеры! В чем состоит их служба – играют спектакли по уставу?
— Игра спектаклей, между прочим, тоже входила в службу. Но все остальные атрибуты армейской жизни, включая мытье посуды и колку льда, тоже присутствовали. А уж сколько я за 2 года собрал-разобрал декораций — одному Богу известно!
— Какая специальность записана в вашем военном билете? Неужели «артист стратегического назначения» или «сценический работник среднего радиуса действия»?
— А что вы смеетесь? У меня записано «рядовой команды актеров-военнослужащих». Это совершенно реальные вещи.
— Вы и уволились рядовым?
— Да. Хотя у начальства и была идея сделать меня ефрейтором и каким-то командиром. Командиром отделения, что ли? Но я не захотел. Порекомендовал кого-то вместо себя. До этого мной командовал Домогаров.
— Тот который «Марш Турецкого» и ваш сменщик по шоу «Последний герой»?
— Он самый, Саша.
— Домогаров был сержантом?
— Мне кажется, ефрейтором. Мы не очень-то на это обращали внимание
— Как считаете, артисты должны служить в армии по-настоящему, с казармой и нарядами?
— Это совершенно индивидуальное дело. Скажу честно, я бы не хотел, чтобы мои дети служили в той армии, которая существует сейчас. Речь даже не о неуставных взаимоотношениях. Армия опасна объективно: неподготовленных ребят гонят в горячие точки. Хотя еще раз подчеркну – здесь дело индивидуальное. Кому-то армия может пойти на пользу, а у кого-то отнимет 2 года жизни.
— Вы на службе форму носили?
— Нет. Я форму надевал за 2 года один только раз. Отмечали чей-то юбилей, мне выдали китель и поставили командовать прославленными артистами Театра Советской Армии. А так, даже присягу я принимал в футболке с надписью: «Я люблю Америку». Или что-то в этом духе.
Где мой черный пистолет?
— Вы сейчас разъезжаете с концертами, поете под гитару, в том числе и песни Владимира Высоцкого. Знаете, что на Украине, в Мариуполе ему установлен памятник?
— Мне об этом говорили, но сам памятник увидеть не довелось. В любом случае, приятно, что Владимира Семеновича помнят и ценят.
— Ценят – не то слово. Мариупольский Высоцкий запечатлен в образе Жеглова, так у него уже 2 раза наган воровали.
— Исключительно от большой любви! Это же наши люди, понимать надо.
— Вы хотели бы допеться до того, чтобы благодарные потомки памятник воздвигли?
— Ха-ха-ха… Раньше я все думал: «Как классно быть непризнанным гением». Никто не знает, что ты гений, а потом помрешь, и все прозреют: «Да это же был гений! Давайте скорей поставим ему памятник!» Нет, теперь я на это не согласен. Хочу жить и получать удовольствие сейчас, немедленно. А что будет после моей смерти – это абсолютно не волнует.
Разбиться в лепешку
— От чего удовольствие получаете?
— Стараюсь от любого процесса — будь то игра на сцене или профессиональные автогонки, в которых я участвую.
— Гонки – сомнительное удовольствие. Это же опасно!
— Вот и моя жена тоже так думает. А на самом деле шоссейные кольцевые гонки у нас в стране безопасны. Трассы у нас медленные. Даже когда машина разбивается в хлам, водитель отделывается минимальными повреждениями.
— Вы уже разбивались?
— А как же без этого? Но вы же видите, пока я в порядке.
— Актеры, как сговорились – все подались в экстремалы. Что, адреналина не хватает?
— Я, как раз, не поклонник адреналина. Гонки — это, прежде всего, холодная голова и трезвый расчет. Так что у гонщиков адреналина не больше, чем и в моей работе. Просто, на трассе я максимально отдыхаю.
— Не такая уж рутинная у вас профессия, чтобы так от нее отдыхать.
— С одной стороны, да. А с другой, в театре я Фигаро играю уже 11 лет! Больше 400 спектаклей!
Спаянные одной пайкой
— Звание Народного артиста присваивается по совокупности заслуг или за какое-то конкретное произведение?
— Не знаю. Когда-то, при Советской власти, были разнарядки… Хотя, наверное, они и сейчас остались. Видимо, из театров посылают представления – кого нужно, или кого уже пора. Но не стану кокетничать, приятно, что я еще молод, а уже Народный артист!
— Звание денег прибавило?
— Ну, зарплата у Народного артиста побольше. Хотя на свой театральный заработок я только ем. И то, несколько дней.
— Мало платят или хороший аппетит?
— В «Ленкоме» довольно приличные зарплаты, но все же…
— То есть, по-настоящему заработать можно только в кино?
— Огромные возможности еще дает антреприза. Но мне она сейчас абсолютно не интересна. Что касается кино, то один день моих съемок стоит, как полгода работы в театре.
— А концертные гастроли – хороший приварок?
— Да, гастроли — это важно. Раньше я работал на фамилию, теперь фамилия работает на меня. Но я стараюсь этим не злоупотреблять, пытаюсь все-таки работать честно и с максимальной отдачей. Хотя, чего там говорить, публику собирает фамилия. Большинство зрителей идут на концерт не догадываясь, что я пою.
— По принципу: «Пошли на Певцова посмотрим»?
— Что-то вроде того.
— Николай Караченцев усугубил свой гастрольный репертуар, помимо песен, еще и танцами. Вы не намерены внести аналогичный элемент в свои выступления?
— Я танцами по горло сыт на основной работе в театре. И потом, я нахожусь не в том возрасте, когда нужно кому-то доказывать, что умею двигаться. Кто ходит в театр, и так это знает.
— А Караченцев должен доказывать, получается?
— Я этого не говорил. Я намекал, что мне интересно общаться с публикой при помощи вокала. Это для меня достаточно новая вещь и очень любопытная. Каждый выход на сцену с гитарой, это как репетиция и съемка одновременно.
Дальше — чище
— Вы имеете возможность сравнивать, отличается публика на Украине от российских зрителей?
— Нет никакого отличия между зрителями России, Украины или, допустим, Прибалтики. Особняком стоит только Москва. Здесь самый сложный зритель, он хронически перекормлен. В Москве, как и в любой столице, много денег и грязи. Значит, и люди гораздо более нервные и агрессивные. Чем дальше от Москвы, тем лучше зритель.
— Вы сейчас где-то снимаетесь?
— Нет, я могу себе позволить уже больше 2 лет отдыхать от кино. Сделал единственное исключение для режиссера Файзиева, который снимал «Остановку по требованию». Он работал над «Турецким гамбитом» по Борису Акунину, и я сыграл там роль графа Зурова.
— Кстати, как вам творчество господина Акунина?
— Нормально. Человек в курсе хорошей литературы и использует ее в своих целях.
Слово – золото (в долларовом эквиваленте)
— Дмитрий, широко известно ваше, мягко скажем, не самое теплое отношение к прессе.
— Просто, обо мне слишком много писали откровенно идиотских вещей. Дело даже не во мне, а в родителях. Они пожилые люди и очень переживают, когда читают обо мне бредни.
— Поэтому вы стараетесь избегать интервью?
— Я их практически не даю. Впрочем, в последнее время стал иногда идти на общение с журналистами. Но только за деньги!
— Сколько стоит поболтать с вами?
— От 2000 долларов и выше.
— Ого! Какую кучу денег я сегодня сэкономил.
— А с фотографиями еще дороже.
— А с автографом?
— Это вообще бесценно!
Руслан Мармазов
Материал опубликован в газете «Теленеделя» в декабре 2003 года
Справка „ТН”
Дмитрий Певцов родился 8 июля 1963 года в Москве, в семье заслуженного тренера СССР по пятиборью и спортивного врача. В 1981 году призван в армию, служил в Театре Советской Армии. В 1985 году окончил ГИТИС и начал работать в Театре на Таганке. В 1991 году перешел в театр «Ленком». Обладатель европейского киноприза «Феникс» за роль Якова Сомова в фильме режиссера Глеба Панфилова «Мать». Народный артист России. Лауреат Государственной премии России. Женат на Ольге Дроздовой.
Фильмография: Конец света с последующим симпозиумом (1986), …По прозвищу «Зверь» (1990), Мать («Запрещенные люди») (1990), Подземелье ведьм (1990), Алиса и букинист (1992), Бесы (1992), На тебя уповаю (1992), Прогулка по эшафоту (1992), Мафия бессмертна (1993), Линия жизни (1996), Королева Марго (1997), Графиня де Монсоро (1997), Контракт со смертью (1998), — Дзенбоксинг (1998), Тонкая штучка (1999), Бандитский Петербург (2000), Остановка по требованию (2000) …
