Как страсть рождает символ, красивый образ и легендарную гильзу
Не все то шапка, что на Мирчу надето – примерно так гласит старинная болельщицкая мудрость. Или вот другая присказка: не шапка красит Мирчу, а Мирча шапку… Или вот: шапка с Мирчи – голове легче. А теперь к делу… Потому что, в этом случае, все дело не в шляпе даже, а именно в шапке. Мягкой, вязанной, приятной, надо полагать, для носки и очень знаменитой.
Мирча Луческу исхитрился войти в историю украинского футбола одновременно по самым разным дорожкам. Буквально со всех сторон ворвался, как бы фантастично это не звучало, и навсегда остался там. Но вхождение в историю – это одно. В конце концов, даже тот, кто раз вышел на поле в официальном матче, а еще лучше гол забил, уже располагает собственной исторической строкой. Чего уж говорить о тренере, много лет протрудившемся в одной команде, причем, заметной и успешной. Но совсем другое попасть в фольклор, можно сказать, в эпос! Тут одних футбольных достижений явно недостаточно. Нужен взрыв эмоций, впечатляющий удар по общественном сознанию и сильный визуальный образ.
Ну, сами понимаете, пройдут годы, и когда в разговоре ушлых болельщиков-старожилов вдруг всплывет фамилия Луческу, все присутствующие сразу должны как-то представить знаменитого румынского тренера. Причем, живо и достаточно единообразно. Допустим, Олега Ошенкова всякий представит в шляпе и с сигаретой. Виталия Старухина – с взлохмаченной лысиной и хитроватой улыбкой. Михаила Соколовского – в светлой «олимпийке» и Кубком СССР в руках… Так вот, сдается мне, что Мистер, скорее всего, отпечатается на граните памяти поколений в пальто, шарфике, повязанном на итальянский манер и всенепременнейше — в шапочке.
В наших краях подобные вязанные головные уборы называют по-разному: бомжовками, моджахедками, спецназовками еще каким-то несуразными именами. Уверен, все это придумали люди, которым их, с позволения сказать, имидж не позволяет носить самое удобный головной убор в истории человечества. Понтовщики дешевые, если совсем коротко и по сути. Луческу всегда был выше подобных комплексов. Его совершенно не смущало, что под строгое дорогое пальто подобный чепчик в данных широтах наденет далеко не каждый. А из якобы серьезной публики – единицы. Зато удобно, тепленько, функционально. У кромки футбольного поля – незаменимая штука, особенно в холода.
Между нами говоря, иных шапок Мирча и не носил никогда. На моей памяти, так уж точно. Но, скорее всего, и в прочие свои, румынские, итальянские, тем более, в турецкие времена, он в картузе или, скажем, в фетровой шляпе вряд ли хаживал. Трудно его представить и в берете а-ля Че Гевара, и в норковой райкомовской обманке. А теперь-то, в России с ее суровым климатом, тем более нет нужды менять головную привычку.
Собственно, эта деталь туалета тренера осталась бы лишь незначительным и малозаметным штрихом, если бы не знаменитый матч в Киеве 6 ноября 2006 года. Накануне для каждого памятной даты: Октябрьская революция, красный день календаря, переворот или как вам будет удобней. Знающие люди помнят, холодно тогда было, промозгло, мерзостно. Причем, и в 1917, и в 2006 тоже. В воздухе витал дух грядущих неприятностей… А на поле, это уже точно не в 1917, а в 2006, рвали газон бутсами игроки «Динамо» и «Шахтера», плюс специально приглашенная из Португалии бригада ударного судейского труда во главе с Пауло Коштой. Понятное дело, страсти бурлили адским котлом, игра же у дончан, если уж совсем плотно положить руку на сердце, не сильно клеилась. Тут еще арбитр пару раз жестоко обошелся с гостями…
Луческу закипал, закипал, закипал и наконец-то взорвался. Это было его самое яростное и безудержное публичное выступление перед местной публикой. Наставник «Шахтера» был неистов, просто, как Божия гроза! Он негодовал, горланил на всех языках, что-то в ключе: «Где законы, нету, мол!» И по-своему, был, разумеется, прав. Апогей у гневной тирады получился шикарный: Мирча в сердцах грохнул шапкой оземь.
У судьи, как вы сами понимаете, была собственная трактовка происходящего. Португальский рефери дал недвусмысленно понять темпераментному тренеру команды гостей, что тому стоит досрочно отправиться в раздевалку. Одним словом, выгнал он Луческу из технической зоны в подтрибунные помещения…
«И треснул мир напополам…», — пелось в популярной как раз ту пору песенке. Зримо, может быть, это не так и ощущалось. Но процессы пошли, механизм будущих футбольных войн был запущен, он заработал сначала лениво, потом все интенсивней, шестеренки лязгали и скрежетали. Шапка Луческу автоматически превратилась в символ! В знамя, если угодно. Ее можно считать чем-то наподобие холостого снаряда на крейсере «Аврора». Да, в момент выстрела ничего не разрушилось, но последствия грандиозные…
Аналогию с выстрелом «Авторы» я как-то обрисовал Мирче, это было уже через несколько лет после случившегося. Ему понравилось. Разулыбался, собирая свои морщинки-лучики в сети вокруг глаз, сказал: «Да… Ты прав!» Удар шерстяными нитками о холодную траву стадиона «Динамо» дал сигнал, если и не к революции, то, во всяком случае, к началу затяжной, жестокой и в определенном смысле кровопролитной футбольной войне.
Луческу ударил шапочкой о поляну с полной оттяжкой, жест был наполнен могучей энергетикой. Если бы сила духа была чуть более материальна, то головному убору впору было прошить землю насквозь и вылететь где-то из океана в южном полушарии со страшным свистом и шипением.
Но тогда Мирча быстро поднял шапку, нахлобучил ее на лоб и сразу стал похож на постаревшего от горя, возмущенного и взъерошенного Гугуцэ из советских мультиков. Мне стало за него больно… Луческу шел один вдоль кромки поля, а вокруг бесновался киевский стадион. Тренера освистывали, над ним смеялись и издевались. Еще бы, толпе, тем более той, дай лишь повод покуражиться над предводителем своих самых принципиальных врагов! Луческу брел и что-то бубнил себе под нос. Серьезно подозреваю, что эти слова были бесконечно далеки от настольных словариков дипломатов и парламентариев в лучшем понимании этих терминов.
Впрочем, Мирча Михайлович быстро вернул себе ощущение реальности. Проходя мимо телекамеры, он приосанился, сделал самое глумливее из всех возможных выражений лица, собрал воедино весь свой сарказм и, нарочито поаплодировал в объектив, произнес свое знаменитое: «Браво, федерация!» Коротенькая фраза, но емкая до чрезвычайности, очень быстро превратилась в афоризм. Персональный привет Григорию Суркису и выжимка из футбольного противостояния по оси Донецк – Киев.
Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы просчитать последствия происшедшего. Мирча пошел на невиданное до того в украинском футболе обострение, ва-банк… Противоборствующая сторона, как мне кажется, на тот момент еще не осознала, какой отчаянной будет эта война. Подумаешь, соперник пырхнул что-то там! А мы ему в ответ как дадим из всех калибров, имеющихся в распоряжение столицы журналистских пушек, пулеметов, рогаток и баллистических плевательниц — и все, хана… Поругание врага проектировалось по давно отлаженному сценарию. На время над футбольными полями установилась иллюзорная благодать, а за кулисами с удвоенной энергией заскрипели маховики такого привычного, давно ставшего родным и близким, беспредела… Но это все маячило впереди, на горизонте, а пока надо было как-то добывать скандальный вечер 6 ноября.
Не стану кривить душой, после игры я шел в раздевалку «Шахтера» с неприятным ощущением во всем организме. Сама по себе атмосфера давила: проигрыш, скандал, ликование противника… Так тут еще по регламенту, как пресс-атташе, надо было попытаться привести Луческу на послематчевую пресс-конференцию. Прикидывая возможные варианты, я давал процентов 80 против 20 за то, что Мирча вовсе не пойдет общаться с журналистами.
Сами смекните, ну, что ему было ловить на этом брифинге? Скандал ярился – лучше и не получится. Каплей больше, каплей меньше, уже без разницы. Собственно, учитывая, что потом, по итогам своих высказываний и телодвижений, Мирча Луческу отхватил самые серьезные в футбольной истории этих широт санкции, неявка на пресс-конференцию, скорее всего, и так была бы вписана в общий счет. За весь банкет оптом, так сказать.
Чуток позже общался с киевскими коллегами, так вот они, практически, не сомневались, что Луческу не выйдет в лучи софитов. Столичная пресса и так уже плотоядно облизывалась, предвкушая, как станет рвать наставника «Шахтера» на лоскутки… В этой радости, понятно, никто себе и не отказал. Но одну из заготовок для обличительных речей пришлось вычеркнуть – Мирча не испугался выйти к прессе (ее он, собственно, вообще никогда не боялся) и обозначил определенное уважение к журналистскому ремеслу.
Помню, как вроде бы это вчера было, путь из раздевалки в пресс-центр стадиона «Динамо». Не Голгофа, понятно, гораздо мельче, но тоже, знаете ли, далеко от радости и блаженного удовольствия… Луческу был похож на черную тучку, куда больше, чем окунувшийся в лужу с конспиративными целями Винни-Пух. Это был сплошной сгусток нервов и искрящегося негатива. Ассистент главного тренера Александр Спиридон, без которого Мирча Луческу на пресс-конференции не хаживал, надо сказать, тоже не слишком излучал благодушие. Ваш автор, чего там греха таить, прикрылся от действительности сумраком свинцовых мыслей (в том числе, и о возможных последствиях, вроде ответного судейского прессинга или удара со стороны идеологической машины противника). Так и шли – три угрюмых персонажа по глубоким тылам противника.
А в пресс-центре-то светло было, тепленько, и присутствующие в зале не скрывали откровенно издевательских выражений на физиономиях. Собравшиеся для себя все решили и заголовки о том, «как Луческу перед «Динамо» шапку ломал» уже готовы были сорваться с клавиатур и осесть на страницах всевозможных изданий. Неистовый Мирча был зол, рычал, впрочем, вполне конструктивно. К тому моменту тренер смог загнать бурлящие эмоции в глубины своей сердечно-сосудистой системы, где они и осели замысловатыми шрамами до поры до времени. И стал гнуть линию: судья угробил игру.
Стоит ли говорить, что эпизод с шапкой в самых цветастых, изысканных выражениях не описал только совсем уж ленивый журналист. Политотдел врага пытался плясать танец с саблями на костях «зарвавшегося» румына. Но, вот забавный случай, в каком-то смысле реакция получилась обратная… Постепенно экстравагантный поступок донецкого тренера оброс упомянутой уже фольклористичностью. Превратился в изюминку футбольной жизни, ранее невиданную.
Киевский еженедельник «Футбол» в ту пору выдавал на-гора, как горячие пирожки, спецномера серии «Великие клубы». Помимо прочего набора интересных и полезных сведений об очередном «гранде», туда помещался талантливый (и не сомневайтесь, тут я готов с кем угодно спорить) шарж художника Александра Овчинников – такая себе ироничный рафинад из истории «Ювентуса» («Реала», «Спартака» — не суть важно). Понятно, автор вплетал в рисунок самых интересных персонажей и самые из ряда вон выходящие события из биографии соответствующего клуба. Когда наступил момент готовить выпуск о «Шахтере», кого вы думаете нарисовал шаржист? Нет, ну там был и Ринат Ахметов на троне, установленном на горе золота, и кроты, и Бернд Шустер с Невио Скалой и тачками. Но осью композиции стал образ Мирчи Луческу в шарфике. У ног – шапка. И горящая надпись: «Браво, федерация!»
Шапка оказалась таким лакомым кусочком, что была предпринята попытка выставить ее на аукцион. Ко мне, пользуюсь старым знакомством, обратились ребята из «Комсомольской правды». Они учиняли какие-то там благотворительные торги, просили у знаменитостей пожертвовать некие вещи на продажу. У Луческу пытались заполучить (кто бы сомневался?) ту самую, легендарную теперь уже шапку. Сама идея мне показалась интересной и рыночной. Хотя, врать не стану, шапку стало жаль. Все же, символ, не гоже им торговать, пусть даже и для благих целей. И, тем не менее, я решил обратиться к Луческу. А то неловко как-то, коллеги попросили…
Лицо у Мирчи Михайловича сразу сделалось злым: «Не дам. Они думают, что это так просто, это им игрушки…» Надо понимать, тренер узрел в газетной акции элемент заговора со стороны идеологических противников. Ну, собственно, в каком-то смысле был прав. Любое начинание при желании можно извратить до неузнаваемости… Чтобы сгладить ситуацию, а, главное, размышляя, как бы сохранить реликвию для потомков, я предложил другой вариант: «Тогда подарите ее нашему клубному музею?» Луческу задумался и буркнул, что-то наподобие, вот будет музей, тогда и подарю. Организованного официального собрания раритетов донецкого «Шахтера» на тот момент не было и в помине.
После случившегося, тема шапки больше не поднималась. Нет, в прессе изредка встречались зубоскальства самых неугомонных журиков, но это было уже как бы, даже и не смешно. И вдруг, по прошествии некоторого времени Луческу вдруг сам вернулся к разговору о своем знаменитом головном уборе. Это было в 2008 году, у команды на тот момент не все ладилось, ходили неприятные слухи… Все как полагается, в дни неудач. Не помню уж куда летели, а Мистер и говорит: «Руслан, я когда буду уходить на пенсию, и уезжать из Донецка, отдам в музей шапку. И еще 7 книг обо мне. И несколько кубков. То, что на Украине вручают чемпионам – ерунда какая-то, керамика и вазочки из магазина. Я заказал кубки из серебра, чтобы они символизировали главные победы «Шахтера»…
Ну, тема кубков как-то меня не сильно задела, это потом я разобрался в том, что он затеял… А так, несомненно, Мирча был прав по поводу трофеев. Не знаю уж, что там в ФФУ был за менеджер по кубкам, но вручали победителям первенства сущую нелепицу из стекла и краски. Вспоминаю синюю вазу, врученную «Шахтеру» в ознаменование чемпионства, так с нее даже не стали снимать наклейку, свидетельствующую, что это неказистое произведение стеклодувной промышленности создано (скорее всего, в конце квартала) на заводе города Гусь-Хрустальный… Злая на слово публика судачила, что это Суркису на юбилеи всякую дрянь дарят, а он потом таким образом избавляется от лишних ваз – вручает их чемпионам.
Впрочем, сейчас не об этом. Слово «шапка» заставило меня напрячься. И, чтобы Луческу не успел передумать, я тут же поддержал его начинание, подчеркнув, что это давно не шапка, а символ борьбы за справедливость. Мирча спорить не стал: «Представь себе, что может быть и так. Зашел недавно на рынок, вдруг подходит ко мне пожилая такая женщина и говорит, что знает меня: «Вы тренер «Шахтера». Видела по телевизору, как вы шапку сняли и – бах – об землю. Здорово!» Представляешь, увидела и запомнила».
Забавно, но в Донецк румынский тренер привез своеобразный подход к одежде. Пальто, шарфик и вязанная шапочка – это я называл про себя «Луческу-стайл». Постепенно и сам начал ходить примерно в таком же прикиде. Не потому что хотел быть похожим на Луческу. Упаси Господь! Не хватало еще наскочить на штирлицевское: «Все они хотят быть похожи на своего фюрера…» Нет-нет! У каждого — свой путь. Просто, находясь в любое время года рядом с футбольным газоном, понимаешь, насколько функциональна такая одежда. А что шапочка стала чем-то большим, так это вопрос случая. На импровизации все получилось.
Во время очередного путешествия по стране, Луческу уперся глазами в мою шапочку (понятно, не такую знаменитую, как его, но тоже вполне уютную), усмехнулся глазами, и сказал что-то наподобие: «Что это ты надел? Такую шапочку только я ношу». «Та да, — ответил я, — Только теперь это достояние республики».
Вместе с шапкой Луческу вбросил в футбол совершенно новый стиль отстаивания интересов команды. Не бесспорный, и не всегда вызывающий одобрение даже в Донецке, но действенный, как хороший артиллерийский залп. Тренер, понятно, видел какие рычаги находятся в руках у его оппонентов в Киеве. Трезво оценивал, что против умелого свистка, прикрытого могучей СМИ-машиной бороться можно только яростной критикой. Без стеснений. На уровне крика. Иначе никто не услышит. Не факт, что и так докричишься. Но станешь молчать – скушают с аппендиксом.
Как только судьи начинали (случайно, разумеется, никто им не предлагал это делать, само как-то получалось) в очередной раз утюжить «Шахтер» карточками, так чтобы к ответственным матчам ведущие игроки находились где-то на скамеечке, Мирча тут же начинал неистово орать. Именно так – орать. Иное слово сюда не годиться. И от нас примерно того же требовал. Не буквально, разумеется, а по сути. Чтобы через имеющиеся у нас, увы, не такие богатые по сравнению с Киевом, медийные ресурсы, обличать любые тайные и явные выпады против «Шахтера». Временами, даже бить на упреждение. Просчитали, что нас могут прижать в таком-то месте, и сообщили публике об этом загодя… Прессинг – так называл это Луческу. И что вы думаете? Метода срабатывала.
Противник, многие годы царивший в упоительной тишине, был ошеломлен шумом и уже не мог действовать с прежним нахальством. Тонкая прослойка интернетовских болельщиков считала хорошим тоном кривиться по случаю какого уже по счету критического замечания Мирчи в адрес арбитров и федерации: «Ну, шо они ноют, играли бы лучше». Только Луческу подобные высказывания были безразличны. Он знал, что делает. Наверное, был бы и еще более активен, но кое-что сдерживало…
Не выпады прессы, что вы! Мирча знал этому цену. Когда во время очередной локальной войны в интернете была вывернута очередная кадушка помоев в мой адрес, я подумал: «Ого! А ведь зацепили мы их нешуточно, раз в ход пошли такие приемчики». А Луческу, когда узнал об этом, развеселился: «Атака на тебя? Так это хорошо! Это я не могу говорить все, знаешь, могу дисквалифицировать и так далее. У тебя-то руки развязаны. Говори, что хочешь! Кстати, это и для имени полезно, для популярности». Позже мне это пригодилось. Правда, совершенно по другому поводу.
Окончательно же убедиться в том, что «метод шапки» работает, я смог в конце сезона 2007-2008. Тяжелый был год, с трудом, со скрипом зубов и треском сухожилий, но на внутренней арене выиграли все. Во втором круге судьи просто с цепи посрывались, карточки сыпались направо и налево… Но у нас технология уже была отработана: стали спокойно, но громко сообщать передовой футбольной общественности, как нам руки крутят. С цифрами, статистическими выкладками и иронией. Луческу считал, и не без оснований, что ироничная подача материала бьет сильнее любых серьезных умствований с раздуванием щек.
После этого, как принято считать, далеко не всегда – вследствие этого. Но факт фактический – как по мановению волшебной палочки судейство вдруг цивилизовалось. Не совсем, понятно, но все-таки. «Шапка работает!» — возрадовался я и поделился своими соображениями со своим другом, мощным аналитиком от футбола Михаилом Метревели. Он, правда, отнесся к этому с определенной долей скепсиса: «Ну, процентов 5 можно отвести на идеологическую компанию. В основном же, я считаю, уважаемые люди нашего футбольного мира смогли договориться, чтобы судейство было хотя бы сколько-нибудь нормальным».
5 процентов? А если и так? Совсем не малый вклад в общее дело. И совсем уж елеем на мою израненную в боях душу полились строки журнала «Футбол». Там написали, что дончане выиграли эту идеологическую войну, а вместе с ней и золото с кубком. Для меня это был сумасшедший комплимент. Для Луческу… Может, он даже и не заметил. Для шапки – признание ее непреходящего значения для отечественного футбола.
Фото пресс-службы ФК «Шахтёр»
MARMAZOV.RU
