Артём Франков умер, незаурядный был человек и талантливый журналист

Смерть ударила в самое ценное место его организма – в мозг. Второй инсульт, и отправился Артём в пресс-ложу небесного стадиона. Так я надеюсь, во всяком случае. Хотя, конечно, грешником он был тоже не из последних. Как и всем мы, разумеется… Тут уж Господь милостивый рассудит, на что в своей земной жизни наработал Раб Его новопреставленный…

Любое очное пересечение у нас с Франковым почему-то непременно сопровождалось яркими событиями: профессиональными, курьезными, дурацкими, величественными, да всякими-разными. Если все вспомнить, так книга получится. Но формат этого материала ведь не такой, верно? Он лаконичный, светлый, грустный… Ну, как грустный… Насколько позволяет персона Франкова, ценившего жизнь во всех ее благостных и задорных проявлениях.

Его ёж-ик «Футбол» — самое значительное событие в спортивной журналистике Украины, да и всего русскоязычного пространства конца ХХ -начала ХIХ века. В «бумажной», газетно-журнальной журналистике, как минимум. Стиль легкий, потому что, информация обильная, подача веселая, чуть хулиганская, иногда и до зубоскальства доходило. Болельщики это любят.

Я, скажем, горжусь, что когда-то придумал для «Футбола» рубрику «Нарезочка». Это такая мешанина из мелких фактов, приколов и авторских наблюдений, не обязательно чисто футбольных, хотя и они не помешают, уместно сопровождающая главный, чисто, или почти чисто футбольный материал. В «Футболе» рубрика прижилась. И обратная связь говорила, что почтенная публика, порой, «Нарезочку» читает едва ли не с большим вдохновением, чем перипетии отчетного матча.

Словом, намеки излишни. Нарезочка Артёмо-Франковская, прощальная:

• Познакомились мы, когда Артём был замом главного редактора «Теленедели», а я возглавлял донецкий выпуск этого улыбчивого издания. Франков мне сразу запомнился, как только выбил – в виде шутки, не подумайте дурного – стул из-под садящейся на него (на стул, не на Франкова) дамы-главреда в ходе большого совещания в Киеве. Руководительница на пол рухнуть не успела, её подхватили сотрудники, на рефлексе, так сказать. А я подумал: «Какой интересный персонаж этот харьковский мальчонка, шальной! Сработаемся».

• В 1997 году Франков возглавил «Футбол». Хотя главная тема там была киевская, но и с периферии ведь тоже надо было какие-то материалы давать. А в Донецке удачно оказался я, неравнодушный к футболу человек, причем, из системы «Теленедели». Главное же, что свой большой путь на вершину украинского футбола тогда начинал «Шахтёр». Было чем заняться.

• Один из первых моих выездов с командой в волнующую тогда дальнюю заграницу пришелся на Швейцарию. Только нарождавшийся «Шахтёр» нового типа проиграл «Цюриху» 4:0. Меня это почему-то подтолкнуло к образам из «Семнадцати мгновений весны». Что-то вроде: «У Штирлица защемило сердце. Он увидел, что пастор совсем не умеет ходить на лыжах».

• Франкову фраза дико понравилась, небось, больше всего остального репортажа. «Как же я такое люблю», — сказал он. Так, собственно говоря, и начинал формироваться стиль «Футбола».

• Футболу безумно повезло, что Франкова поставили рулить именно футбольным изданием. Не только «Футболу», но и футболу вообще. Такой талантливый человек с энциклопедическими знаниями и шахматной логикой мог вывести на высоченный уровень журнал или сайт, или какое угодно другое СМИ, любой специализации. Политическое, экономическое, женское, о кухне, о кино, конном спорте или здоровье – без разницы. Но повезло футболу.

• И киевскому «Динамо» повезло, понятно. Артём был самой сильной фигурой в его идеологической машине. Надеюсь Суркисы это понимали. Кстати, скорее всего, догадывались о чем-то таком, раз вовремя подтянули его под свои флаги.

• Придуманная Артёмом камуфляжная отмазка, что он болельщик харьковского «Металлиста», а вовсе не динамо, могла ввести в заблуждение только совсем наивного олуха.

• В Донецке Франкова открыто и простодушно не любили. По-футбольному ненавидели даже. Но читали внимательно. Такую личную неприязнь испытывали, что не читать просто не могли. Автора терпеть не могли, а статьи его читали в запой. Читали, плевались, читали, матерились, читали и читали.

• По мере усиления «Шахтёра», его столкновение с динамовским засильем, не только на поле, разумеется, а и вне его, становилось неизбежным. В этой многослойной битве мы с Франковым заняли свою нишу, сражаться в которой было просто в кайф.

• Наши дискуссии на страницах «Футбола» и в интернете были отдельным номером обширнейшей программы. Публика следила за возникшим в информационной сфере странноватым, но занятным гибридом из фехтования на деревянных мечах, КВНа, вольтижировки на слонах и петард массового поражения, затаив дыхание.

• Досужий обыватель был уверен, что при встрече мы с Франковым сразу же бьем друг друга по мордасам. Разве может быть иначе после такого накала пикировки в СМИ? А мы на радостях кидались обниматься, травили байки, наливали виски… И учтите, мы никогда не договаривались за кулисами о ходе будущей публичной дискуссии. Все честно – одна сплошная импровизация.

• Один коллега придумал интересный образ: «Франков и Мармазов – это разнопольные слоны в шахматах, всех мочат, кроме друг друга».

• Я регулярно писал для «Футбола» с 1997 по 2015 год. В штате не был никогда. Деньги, если и получил за свою работу, то пару раз и то – копейки. Но здесь было уникальное удовольствием от творчества. И рост популярности, которую я монетизировал в других местах.

• Я писал все, что хотел. Артём, будучи насквозь динамовским человеком, ни разу не сказал, мол, эти твои «шахтёрские» дерзости печатать нельзя, надо вырезать. Никогда! Если бы я был на его месте, а он на моем, не думаю, что я бы такое позволил.

• Это не потому, что Франков таким уж был невероятным борцом за свободу журналистского слова. Но он был умным человеком, который понимал, что искрометный внутренний конфликт внутри издания делает «Футбол» удивительным проектом. Поэтому его будут читать, за это его будут любить. Или ненавидеть – не важно, главное, чтобы не было равнодушия.

• Вершиной своей популярности, как футбольного журналиста, и «Футбола», как специализированного издания, считаю такой эпизод. В 2003 году прибыли в Приднестровье играть с «Шерифом». Иду к стадиону, вдруг какой-то местный болельщик говорит, причем, будто мы с ним сто лет знакомы: «Мармазов, привет! Скажи Франкову, что команда называется «Дачия», а не «Дакия». Они в «Футболе» не так пишут». И пошел себе дальше.

• Когда я возглавил пресс-службу «Шахтёра», иногда старался вытащить Артёма на какие-то знаковые клубные мероприятия. И на финал Кубка УЕФА 2009 года в Стамбуле я его тоже включил в делегацию. Хотя многим в клубе это жутко не нравилось. Бубнили у меня за спиной, дескать, зачем он этого врага привечает. Ничего не поделаешь, людей с узкими лбами и роскошными шорами хватало даже в таком продвинутом клубе, как довоенный «Шахтёр».

• А я считал правильным, чтобы самый наш заклятый, самый умный оппонент видел наши победы собственными глазами. Чтобы ощущал величие «Шахтёра». И писал об этом, пусть и с ёрничаньем, и всякими экивоками, но все-таки. Главное же, чтобы он видел вещи, рядовые для «Шахтёра», но недоступные «Динамо». Пусть в рядах противника нарастает неуверенность. Чем худо?

• Прибыв в Донецк и придя в пресс-службу Франков, иной раз, могу утомленно выпасть на топчане в моем кабинете и задремать. Эдакий футбольный экспонат у некоторых коллег вызывал разрыв шаблона. Заходит человек в пресс-службу «Шахтёра», а там Франков спит – символ «Динамо».

• Артём очень быстро писал тексты. Причем, не просто осмысленные, а красивые. Бывало, ожидая начала действа у меня в пресс-службе, мог предложить: «Давай помогу, напишу что-нибудь?» Я ему говорю: «Давай». Называю тему. Минут через 30 приносит десяток страниц текста. Куда столько? Это же для программки! Уж такой был легкий на писанину человек.

• На Евро-2008 году я отправился на матч Россия – Голландия, как оказалось, ставший потом легендарным. Играли в Базеле. А Франков, надо сказать, уже давно кочевал по Австрии и Швейцарии, писал о турнире. При этом, жутко экономил деньги. У него ведь детей куча, им он все время старался заработать лишний евро.

• Артём встретил меня у базельского вокзала, потащил в городской центр аккредитаций. Интересуюсь, дескать, а что такая аккредитация дает? Отвечает: «Ничего». Но там подарят коробку печенья. Мне-то зачем? Умел он иногда удивить, да.

• Перед игрой в Базеле стоим с Франковым на полпути к стадиону, закусываем швейцарским сыром. Из-за горизонта вываливает громкая оранжевая туча – это марш болельщиков голландской сборной. Смотрим на них и рассуждаем, что мы сейчас похожи на панфиловцев, на которых прут немцы. Артём был, к слову скажу, абсолютно советским человеком.

• Воображаю, как противно ему было находится в оскотинившемся фашизированном Киеве последних лет. Но, свой выбор он сделал. Значит, приходилось встраиваться в действующую уродливую модель общества.

• Как я, бросить все и уехать в Россию на голое место, Франков, скорее всего, не смог бы. Это я так думаю, тема нами никогда не обсуждалась. Слишком много у него якорей – дети, жена, квартира, положение и т.д. Не факт, что родня вместе с ним поехала бы.

• Жену и детей Артём любил беззаветно.

• В совсем уж новейшие времена, когда Франков словесно отбивался от наездов нациков где-нибудь в соцсетях, он писал, что мог бы и на фронт пойти, если бы не слабое здоровье. Мне было странно это читать. Ощущение, что аватарка осталась прежняя, а за ней другой человек. Обстановка точит даже самые светлые головы.

• В 2015 году состоялась моя дембельская поездка с «Шахтёром» в Бразилию. Об этом были и мои последние материалы в «Футболе». Фашистская сволочь стала наседать на Франкова в интернет-конференциях, чтобы он мне, «сепару», не давал трибуну. Такое у них представление о свободе слова. Особенно разъярила аудиторию фраза из мох бразильских материалов, что «Достоевский – наше все». Артём попытался отделаться репликой, дескать, Мармазов больше в «Футболе» публиковаться не будет.

• Меня это зацепило, скрывать не стану. Я уже был в Москве, дал свое звонкое интервью о цивилизационном выборе. И, конечно, ни в каком «Футболе» публиковаться не собирался. Но было неприятно, что я об этом прочитал в какой-то информационной канаве. Набрал Франкова: «А что это такое? Мог бы позвонить, сказать пару слов». Неприятный разговор на исходе эпохи.

• Потом мы с Артёмом все равно продолжали общаться. Не очень часто. Редко даже. Ситуативно. Луческу, возглавив «Динамо», конечно, взбодрил. Но, в общем и целом, говорить стало не о чем. Привычного футбола былых времен становилось все меньше. Ушел и прежний мушкетерский задор. О политике говорить? В нашем случае – глупо. И так все ясно. Каждый показал веру свою от дел своих.

• Могли мы, права, сделать ещё один совместный проект. В 2020 году. Не сомневаюсь, шумнули бы изрядно. Я тогда работал в издании Украина.ру (МИА «Россия сегодня»). Предложил Франкову, а давай в скайпе или на любой другой площадке организуем два интервью. Я спрашиваю – ты отвечаешь, и наоборот. Он сперва согласился.

• Но потом дал заднюю. Сослался на лечебные мероприятия… Короче стало понятно, что соскакивает с темы. Настаивать я не стал.

• Не так давно Артём давал интервью одному украинскому изданию, честно сказал, что побоялся. И я его осуждать не собираюсь Я-то в Москве, в безопасности. А ему в Киеве за общение со мной могли и башку проломить. Это к вопросу о демократических ценностях.

• Последний раз мы перекинулись парой фраз в декабре 2021 года. Артём в телеграме поздравил меня с Днем рождения. Я поблагодарил. На этом все.

Конечно, Артём Франков отправился в мир иной рановато. Жаль. 1970 год рождения – возраст разве? Но есть в его уходе и своя логика, что ли. Хотя это и звучит жутковато, и даже, простите, несколько кощунственно.

Украинский футбол, самым крутым певцом которого был Франков, скукоживается, сворачивается и до сих пор существует только за счет усилий нескольких денежных человек, которые пока не решаются бросить свои клубы, как тягостные луивиттоновские чемоданы без ручек. Перспективы прогресса – нулевые. А уж возврат прежних тучных и шикарных времен, свидетелем и участником которых был Артём – вовсе фантастика.

Уходя с той территории, футбол забрал с собой и Франкова. Теперь оба они – история.

Руслан Мармазов