Мечты марочные выдержанные

Феномен повального увлечения собирательством почтовых марок в советские времена трудно объяснить с позиций простой логики. Есть что-то непостижимое в этой неосознанной порой тяге к миниатюрам для пересылки корреспонденции. Нет, понятно, когда филателия превращается в серьезное хобби или бизнес, но до таких высот дорастают единицы, сбиваются в свои кружки и варятся там в свое удовольствие. Но приобретать-то напечатанные титаническими тиражами экземпляры марок, с упорством, достойным лучшего применения, норовили без преувеличения миллионы человек. Преимущественно в юном, конечно, возрасте.

Коварство газетного ларька

Редкого советского школьника миновала чаша сия. Коллекции процентов на 80, если не на все 90, были идентичны. Масштабы их колебались в зависимости от щедрости родителей и их расположенности к увлечению чада.

Марки в общей своей массе без особого труда покупались в ларьках «Союзпечати». Тематическими наборами, где экземпляры зачем-то варварски приклеивались к страницам. Или микстами в хрустящих прозрачных конвертиках, куда марки, как мне кажется, распределялись каким-то безумным генератором случайных решений. Подозреваю, главным критерием было уложиться в некую цену.

Конвертики несли в себе и волнующий элемент неожиданности, не всегда приятный. Смотришь, повезло вроде бы: вот две марки «спорт», автомобиль «Руссо-Балт», ледокол «Пайлот», как вдруг ни с того ни с сего – одуванчик полевой, лекарственный. Кому он нужен? Отсюда в коллекцию проникали и двойные марки, пополнявшие обменный фонд несмышленых коллекционеров.

Отдельное коварство ларьков заключалось в том, что разбросаны они были повсеместно. То есть родители перманентно подвергались опасности быть атакованными собственными отпрысками со смиренными просьбами или наглыми требованиями купить новые жемчужины марочных собраний.

Первый и последний монгольский космонавт

Резонные, хотя и вялые, контраргументы взрослых, мол, у тебя этой ерунды уже три альбома, натыкались на железобетонную стену. Во-первых, не альбома-де, а кляссера. Во-вторых, там же нет вот такой дивной марки с советско-монгольским космическим экипажем. Как можно жить, не имея под рукой изображения космонавта-исследователя Жугдэрдэмидийна Гуррагчи? В-третьих, знаешь, сколько эта коллекция будет стоить лет через 100? Парировать такую серию выпадов было по меньшей мере нелегко.

Но киоски – это еще ладно. В конце концов, под благовидным предлогом от них можно было увернуться. И потом зацепить взглядом марки в тучных развалах советской печати надо было постараться. Другое дело магазин «Филателия», что уютно примостился на проспекте Ильича, по ходу в сторону Макеевки, по левую руку, перед выходом к мосту через Кальмиус.

Это был монстр. Какой-то гипермаркет марочных мечтаний, ужасное искушение для начинающих собирателей, да! Кроме марок, которые, в отличие от киосков, можно было и рассмотреть как следует, да и представлены они были в поражающем воображение многообразии, тут имелись, разумеется, кляссеры всех размеров, пинцеты, специальные увеличительные стекла с вызывающим глупое хихиканье названием лупа.

На каком-то этапе юные филателисты начинали ведь умничать, изображать из себя невесть что, разглагольствовать о том, что марки следует брать исключительно пинцетом. Даром что до покупки первого кляссера коллекция лежала россыпью в письменном столе вперемешку с гайками (вдруг пригодятся), списанными в утиль батарейками «Крона» (красивые, выбросить жалко), этикетками от жвачек «Болек и Лёлек» (это у тех, кому повезло), и бесцеремонно хватались бесценные липкими пальцами сразу после поедания, например, мороженого «Каштан». Да и, если честно, о существовании пинцета вспоминалось только в присутствии друзей, произвести впечатление на которых – бонтонно.

Контрольная зебра в голову

В вожделенной «Филателии», оазисе утонченных почтовых миниатюр, на удивительно не­удобно расставленных для посетителей, но образцово для продавцов, прилавках можно было увидеть не только творения советского соцреализма, но и марки, скажем, «Монгол шуудан», чарующие своим высоким и чистым примитивизмом, работы венгерских мастеров, тяготевших к чему-то схожему на кубизм, и яркие, отчаянно инопланетные миниатюры из Буркина-Фасо – «флора и фауна Африки». Последние были неподъемно дороги, так что посмотреть на них приходили, как в музей.

А лично мне мой дядя, приехавший с Севера и хотевший меня побаловать, купил обыкновенное чудо. Переливающуюся марку из Бурунди с зебрами! Пять полновесных рублей отдал, в чем было нечто непостижимое. Зато у меня появился неубиенный козырь перед друзьями, когда приходило время меряться коллекциями. Зебры располагались в самом конце самого впечатляющего кляссера и были чем-то типа контрольного выстрела в голову поверженного противника.

С завершением советской эпохи сошла на нет и всеохватывающая марочная лихорадка, тихо скончалась «Филателия» на проспекте Ильича. Теперь там продают что-то такое для охоты и рыбалки. Тоже, конечно, нужное дело.

MARMAZOV.RU

Материал опубликован газетой «Донецкое время», 15 февраля 2017, № 6 (71)

Вам также может понравиться...

комментариев 16

  1. Марки на картинке… Именно такие были и у меня.

  2. А я космос собирал в свое время. Классный был магазин «Филателия» на Ильича ниже «Юного техника»!

  3. В парке Щербакова по выходным филателисты тусовались. Там и купля, и продажа, и обмен был. Лучшие марки у меня были оттуда. Вот напомнили же(( А ведь там и фалеристы собирались. И за еженедельниками «Футбол-Хоккей» я тоже туда ездил, если не успевал в «Союзпечати» выхватить или появлялась копеечка на архивные номера.

    • А у нас в классе один отчаюга набрал там переводных картинок. Которые на модели самолетиков клеить надо было. И звезды, и другие звезды, и «павлиний глаз», и даже тевтонские кресты, и австралийские какие опознаватели, и арфы, что ли, какие-то. Самолетики он не собирал. Но против обаяния переводок попереть не смог.

  4. Интересно а где сейчас донецкие филателисты тусуются? В интернете, я имею в виду. А то у меня до полной коллекции марок ДНР не хватает 3 экземпляра, которые уже давно не выпускаются. Вдруг удастся купить или поменяться.

  5. Мне кажется, что блок я видел на почтамте. О других не скажу.

  6. Я вспоминаю это время с особой теплотой… Магазин на Илича был, в общем-то, доступен — я был студентом с неплохой стипендией. А вот покупка марок в клубе шахматистов на б.Пушкина, на сходках филателистов — это было что-то! Там блоки стоили сотни рублей, потом тысячи купонов… 2 мая 1994 года, последее посещение клуба — помню как сегодня, в этот день Спорт Экспресс вышел с огромным двухстраничным разворотом, эпитафией Айртону Сенне… И марки я собирал в основном о спрорте. До сих пор храню кляссер!

  7. У меня марок просто огромное кол-во осталось, в том числе из той коллекции, что на фото. Лежат, пылятся…

  8. С целью заиметь марки ГДР, которых не было в упомянутых киосках «Союзпечать» (по крайней мере в городе — герое Волноваха точно не было) я с головой ушёл в международную авантюру: в Клубе интернациональной дружбы выцыганил адрес простой немецкой девушки Бригитт Кунце и написал ей письмо с предложением дружить по переписке. Мода такая была у советской пионерии. На удивление она откликнулась. Переписка шла оживлённо, я строчил письмо в неделю с помощью словаря и германоязычного соседа и требовал незамедлительных ответов от гражданки ГДР с такой же частотой. Аккуратная немецкая девушка — подросток точно, срок в срок, отписывала мне на неплохом русском печатными буквами. К письмам Бригитт прилагала зарубежные побрякушки : двуцветные ластики, переводные картинки и прочее. Но самое главное было на конверте — натуральные гэдээровские марки, которые я отпаривал от проклееной бумаги над чайником с кипятком, подсушивал и переносил в кляссер. В школе собиратели марок завидовали мне до зубовного скрежета и предлагали на обмен все мыслимые вещи, от спичечного самопала до велосипедного насоса… В взрослой жизни я в себе подобных коммерческих способностей не обнаружил.

Добавить комментарий