12 апреля снова наступило. Космический праздник, но и очень личный. Это же наш человек первым так далеко проскользнул в убийственный вакуум Вселенной. И вернулся. И всех потряс. И, «знаете, каким он парнем был?» На руках весь мир его носил, кстати. Правильно делал! А Юрий Гагарин оставался простым, мне так кажется.
Кажется, потому, что воспитан я на отблесках его посмертной уже нечеловеческой, титанической славы. На впечатлениях родителей, на их домашнем и уютном отношение к герою, которого они видели только в газетах или на экране. Но это было невероятно светлое чувство, которое папа и мама, не нарочито, я-то знаю, а естественно передали мне: тепло советского космоса.
Мама была совсем юной, когда Юрий Алексеевич отправился на околоземную орбиту. Она находилась в парикмахерской. И тут по радио такое сшибающее с ног сообщение! Народ вывали на улицы, незнакомые люди ошалели от счастья, обнимались и ликовали. Хотя, казалось бы, оно им надо? Как касался лично их этот полет? А вот ведь, касался каждого, как совсем-совсем личное и важнейшее событие в жизни.
Отец в тот момент служил в армии. Он долго был на своей срочной службе, задержался из-за Карибского кризиса без малого на 4 года. Так надо было Родине! Ракетные войска, а как же? И, знаете, отец никогда не вспоминал, где его застал полет Гагарина. Может, сменился с боевого дежурства и просто спал, как полагается правильному солдату, не знаю.
Зато отец всегда деловито и со знанием дела, с нескрываемым удовольствием комментировал документальные кадры с Гагариным. Типа, вот посмотри, как он в хоккей играл, отличный спортсмен, был. Или обращал мое внимание, как, прилетев в Москву для доклада руководству страны, Юрий Алексеевич лихо маршировал по ковровой дорожке, а один из шнурков развязался, смешно мелькал в кадре. И это было так далеко от синтетики, так естественно и человечно…
Не сомневаюсь и секунды даже, что таких домашних историй о Гагарине множество. В каждой советской семье того времени можно подобные эмоции найти, даже переданные через поколение, или два. Я родился в декабре 1968 года, а Юрий Алексеевич разбился в марте того же года. То есть, все равно, хотя бы чуть-чуть мы были современниками. Он – великий улыбчивый кумир планеты. А я – пока еще в конструкторском бюро и сборочном цехе моих родителей.
Я из поколения мальчишек, где чуть ни каждый хотел стать космонавтом. Торговцем или прокурором, при всем к ним уважение, никто. А космонавтами – миллионы! Это все чудесный заразительный пример дяди Юры Гагарина.
Лет 12, может быть и 15 уже тому назад со мной записывали телевизионное интервью. В ту пору я был заметным персонажем нашего рабочего поселка. И ведущая, помимо прочего, поинтересовалась, а есть ли исторические персонажи, которым я завидую? А я человек патологически независтливый, что часто и во вред. Тогда я как-то замешкался, но вдруг четко уяснил для себя, кому завидую доброй, белой, несбыточной завистью. Это, во-первых, коллективный образ – парни, что смогли расписаться на Рейхстаге. И, во-вторых, конечно, Юрий Гагарин.
И еще. Не так давно наскочил на значительный факт. Отправляясь в полет 12 апреля 1961 года, Гагарин загодя написал прощальное письмо жене. На случай неудачи. Представить только, как сильный, в расцвете лет человек сознательно идет на смертельный риск и пишет последние слова своей супруге. Силища духа неимоверная! Письмо жене Гагарина передали в 1968 году после его трагической гибели…
MARMAZOV.RU
Материал опубликован сайтом «СЖС» 12 апреля 2017 года
В бытность мою первоклассником (1974) было моветоном не знать первых наших космонавтов. То есть двоечником или хулиганом можно было, хоть и зазорно а не знать Титова, Комарова, Быковского, Волкова, Феоктистова с Береговым — сразу и бесповоротно моветон.
Гагарин — совершенно отдельно узнаваем со стопроцентной гарантией. Также особняком стояли Терешкова с Леоновым, потому как тоже первые. Алексей в открытом космосе а Валентина просто как женщина.
Мой сын — первоклассник нарисовал трудноузнаваемый портрет человека в скафандре с подписью: «Юрин — Гагарин». Вот так просто и непринуждённо произвёл гжатского крестьянина в графья.
А мне вот что что вспомнилось. В школе, уж не помню в каком классе, на урок французского прибыла некая важная комиссия. Учительница волновалась. Мы, малолетние балбесы, нет, конечно. И по ходу открытого урока, желая показать нашу языковую прыть, педагог предложила задавать по парам вопросы друг другу, и отвечать, понятно, на них. Тема: «Космос». Естественно, в закромах имелись отточенные, заученные наизусть композиции. В том числе и вопрос, а кто первая женщина-космонавт? Я решил подойти творчески, Савицкая-то уже слетала к тому моменту, вот я и поинтересовался у какой-то девчонки, мол, а вторая женщина-космонавт кто? Партнерша не уловила тонкости моего подхода и коварства игры, рассказала о Терешковой. Праведный гнев готов был сорваться с мои уст, но учительница глазами показала, не надо, комиссия-де все равно по-французски ничего не понимает.
Повезло вам с франконеговорящей комиссией. А ну как поняли бы ошибочное мнение твоей соседки в отношении первой женщины — космонавта, что тогда? Скандал и отнюдь не на французском. При невыносимо тоталитарной советской власти как заканчивались такие страшные политические оговорки — сразу КГБ, МВД, обком партии, Берия с Ежовым всенепременно, массовое осуждение, обыск, допрос с лампой в лицо, фуфайка, 25 лет без переписки :).
Ничего не было бы абсолютно:) Но учительнице хотелось, чтобы все прошло идеально. Можно понять:)