От редакции. Сегодня у нас уникальный материал, который как никогда соответствует названию рубрики. Реально, друзья, это что-то особенное. Текст ласкает наши чувства стариной. Подлинной и домотканой. Старейший из ныне действующих донецких журналистов Павел Богданов, классик нашей профессии, рассказывает об Илье Гонимове, своем коллеге и соратнике. А Гонимов, на всякий случай, основоположник донецкой историографии. Замечательный случай прикоснуться к донецким (сталинским, юзовским) истокам.
В Сталино (с 1961 г. — Донецк) мы прибыли почти одновременно — я в 1945 г. после демобилизации, он в 1946 г. — из Самарканда, где оказался в эвакуации. За четыре года работы в обкоме комсомола не раз видел его среди молодёжи, когда он и сам преображался, словно заряжаясь её энергией. Побратал нас «Комсомолец Донбасса». С 1951 г., после десятилетнего перерыва, он вернулся к молодым рабочим, крестьянам, студентам, школьникам. Коллектив только сколачивался, никто не имел журналистского образования, но все жаждали скорее овладеть новым ремеслом, делать номера боевыми, впечатляющими. («Социалистический Донбасс» отмечал наши удачи одобрительными репликами «Из последней почты»).
Редакция помещалась в доме 127 – а по улице Артёма. Печатали газету поодаль, в бывшей столовой разбомблённой немцами полиграффабрики. В промежуток, когда ожидали оттиски полос, вели досужие разговоры. К нашим посиделкам, порой, присоединялся и Гонимов. Жил он возле оперного театра. Прервав привычные занятия, он нахлобучивал на лысую голову кожаную кепку, облачался в потёртое пальто и, прихватив палку, спешил размяться и подышать свежим воздухом. Любил прогуляться по главной городской магистрали. Всматриваясь в прохожих сквозь круглые очки, он медленно шагал к Студгородку. Кивал знакомым, с иными разговаривал. Однажды я встретил его возле редакции и попросил заглянуть на огонёк. Помог подняться по крутым ступеням крыльца. По возрасту старейший литератор годился нам ва деды, но обращался, как с равными. Интересовался, о чём пишем, откуда едут добровольцы, как их принимают и учат, на что жалуются; кто из ранних объезжает Пегаса…На четвёртой странице, в уголке сатиры и юмора, прочно утвердился Стёпка Шахтарчук. Читая его сердитые заметки, снисходительно улыбался…
На цокольном этаже мы оборудовали зал «памятных встреч», куда приглашали гостей неординарных, с необыкновенной судьбой. Такой она досталась и Илье Александровичу. Родился он в «черте оседлости», в прибалтийской деревеньке, в семье бедного еврейского учителя. С детских лет унижали и притесняли. Илюша Горош взялся доказать, что и он не хуже других. Поступил подручным к меднику, наловчился паять и лудить. Заказчики благодарили, забирая подновлённую посуду. В свободный час впивался в книжки. Его стали приглашать к приотставшим школярам, и он их подтягивал. За три года одолел курс реального училища, и экстерном сдал экзамены на сельского учителя. Кочевал по хуторам, нанимался репетитором к богатеям, вдалбливая премудрости в их дубоватых отпрысков. Своё возмущение несправедливостями пытался выразить в рассказе «Разбитое стекло», да цензор тормознул…
В поисках лучшей доли подался в Донбасс. Зацепился в Алчевске. Обливался потом в антрацитовой лаве, в местной типографии постиг искусство наборщика. В период Октябрьской революции помогал большевикам выпускать листовки.
Редкая специальность пригодилась ему в Бахмуте, центре новой, Донецкой губернии. В типографии набирал ленинские брошюры, журнал «Забой», в котором помещал и свои рассказы. В 1924 г., когда организовался Союз пролетарских писателей Донбасса, приобщился к нему. Вскоре губернию упразднили, и он устремился в Харьков, тогдашнюю столицу Украины. Трудился и печатался в издательстве «Украинский рабочий». Внёс пай на квартиру в писательском доме «Слово». Уютный кабинет, телефон, все удобства благоприятствовали творчеству. Он опубликовал «Старую Юзовку», повести «Афонькина любовь», «На берегу Кальмиуса». Дальнейшие планы, как у всех, нарушила война. В октябре 1941 г. с эшелоном обездоленных стариков, женщин, детей, под вой бомб он отбыл на чужбину…
По субботам в том же зале собиралось литературное объединение. Борис Горбатов, Алексей Ионов, Лариса Черкашина, Павел Шадур и другие авторитеты разбирали «пробы пера», советовали, делились опытом. Илья Александрович поведал, как складывалась «Старая Юзовка». В 1931 г. в «Правде» прочитал письмо Максима Горького, который призывал создать серию «История фабрик и заводов». Заготовками к ней Илья Александрович считал роман «Стеклодувы», повесть «Шахтарчук», рассказ «Степан Легионов». Но здесь куда сложнее: надо показать подлинные события, реальных лиц на конкретном предприятии, а он выбрал знаменитый металлургический завод имени Сталина. Справится ли? Что скажут его друзья и соседи по дому — Павел Байдебура, Сергей Борзенко (ставший Героем Советского Союза на «Малой земле»), Николай Ледянко? Они поддержали, а Николай Афанасьевич Ледянко предложил непосредственное сотрудничество…
Для Ильи Гонимова настали напряжённые, не всегда результативные, будни поисковика – исследователя. Сам побывавший в этой шкуре, воображаю, как он рыскал по архивам Донбасса, Харькова, Ростова, Днепропетровска, выуживая из кипы «единиц хранения» куцые сведения. Отыскал старожилов, которые пусть и не знались с Джоном Юзом, не рыли котлованы под домны и коксовые печи, но слышали о том от родителей и продолжили их зачин. Ему удалось побывать у друга легендарного доменщика и бунтаря Михаила Курако — адвоката Михаила Максименко, проведать врача Фёдора Берви, сына самого Василия Берви–Флеровскога, видного социолога, который последние 20 лет пребывал в Юзовке. Обогатился неизвестными подробностями.
Раздобыл план посёлка, северная часть которого (Новый свет) копировала пересекающиеся под прямым углом (как в Нью- Йорке) линии и проспекты Васильевского острова в Санкт – Петербурге. Не зря же, через Неву, на Почтамтской, 13, располагалась резиденция Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производств.
В музеях, у именитых фотографов, в домашних шкатулках обнаружил уникальные снимки: пастуха с Овечьего хутора, который показал заморскому кузнецу найденный им горюч-камень, семейные карточки мастеровых, портреты рабочих вожаков; маёвки в Скоморошиной балке и митинга забастовщиков; виды Английской колонии, кирпичных домиков горновых и сталеваров, лачуг и землянок прочего люда; панораму завода и базарной площади, откуда начиналась Первая линия (улица Артёма), облик гостиницы «Великобритания», Преображенского собора, городского банка, Коммерческого училища, Братской школы… В отдельной папке — бумаги из губернии и уезда, донесения полиции, акты обследования холерных бараков …
В 1934 г. краеведы знакомились с «Пробными главами из истории Сталинского металлургического завода им. Сталина». Авторами значились И. Гонимов, Н. Ледянко. В том году Илью Гонимиова приняли в Союз писателей СССР. Это окрылило. Огорчился, что его компаньон охладел к общему делу, увлёкшись новым романом (под названием «Крюспеленг» он вышел в Киеве в 1936 г.). Потяжелевший воз довелось тянуть одному. В 1937 г. «Старая Юзовка» увидела свет. По ней новички знакомились с прошлым терриконного края.
В 1955 г. первому летописцу Донбасса исполнилось 80 лет. Как сейчас вижу переполненный актовый зал Дома политического просвещения (теперь — Дом общественных организаций). В президиуме, кроме юбиляра, шахтёрский поэт Павел Беспощадный, гости из Москвы, Киева, Ворошиловграда. Жизнь и творчество аксакала обрисовал Андрей Клоччя, автор монографии о нём. Выступавшие тепло поздравляли уважаемого литератора, называли героев его произведений. Мне, понятно, припомнился Стёпка Шахтарчук. Мальчуган мечтал о кожаном ремешке, но так и не заимел его. Рифлёный фабричный пояс я и преподнёс творцу яркого художественного образа. Дед растрогался, взмахнул им и произнёс:
— Теперь можно кое-кого и постегать…
Раздались аплодисменты.
Год спустя началось строительство комсомольских шахт, и Стёпка Шахтарчук приветствовал молодых энтузиастов с борта нашего передвижного клуба «Острые перья».
Илья Александрович дивил своей работоспособностью. Он не оставлял без ответа отзывы и поздравления, подбадривал первокнижников, высылал им свои. При переиздании произведений вновь перечитывал их, правил, дополнял.
Не терял связи с Донецким металлургическим заводом, его музеем, редакцией газеты «Металлург». Там же он беседовал с пионерами и комсомольцами, воспитанниками ПТУ.
Посещали и его — издательские работники, писатели. Негласным опекуном считался Михаил Миронов, литературный критик, возглавлявший одно из подразделений областного управления по печати.
За одиноким стариком присматривала домохозяйка — куховарила, стирала, прибирала в комнатах. Распоряжалась и кассой. Видимо, не всегда расчётливо. Однажды «опекун» с тревогой сообщил, что ларец патриарха опустел, нужны срочные меры. Профком ДМЗ выделил ветерану единовременное пособие. Мы попросили у Госкомиздата Украины разрешения переиздать «Старую Юзовку». Быстро подготовили расклейку, оформление и запустили в производство. С автором условились гонорар выплачивать не весь сразу, а частями – у молодайки меньше станет соблазнов безоглядно тратить крупную сумму…
Торжеств по случаю 90-летия Ильи Гонимова не было. 18 декабря 1965 года мы с Михаилом Мироновым навестили писателя на квартире. Он возвышался на подушках.
— Как хан на троне, — пошутил он.
Мы поздравили долгожителя, вручили цветы и, как водится, откупорили бутылку шампанского. Поднесли бокал и юбиляру, но он и пригубить отказался. Выпили за его здоровье, пожелали «расти до ста». Но Всевышний отвёл ему ещё восемь месяцев и шесть дней. 24 августа 1966 г. Илья Александрович скончался. Врачи после вскрытия заключили: сердце его оставалось крепким, «как у молодого», износились кровеносные сосуды…
Хоронили на Мушкетовском кладбище. У его могилы сказал прощальное слово. Заводчане установили выкованную ими оградку и стальную пирамидку с памятной пластинкой из нержавейки…
*
По воле Ильи Александровича Гонимова, его письменный стол, канцелярские принадлежности, пишущая машинка, настольная лампа, очки и иные личные вещи переданы в музей истории ДМЗ. Рассматривая их, посетители могут мысленно представить, как жил и творил зачинатель были о Донецке. Мне, причастному к подготовке и выпуску литературы издательства «Донбасс» в 60-80-е годы минувшего века, хотелось бы засвидетельствовать: вся она овеяна духом «Старой Юзовки». Наши редакторы, рецензенты, члены редсовета требовали от авторов бесспорной достоверности и чёткого изложения. Таким книгам верят, ими подкрепляют свои доводы. Возьмите том «История городов и сёл Украины. Донецкая область». Почти каждая его страница пестрит ссылками на выпущенные нами книги: А.С. Лисянского «Конец Дикого поля», С.И. Потолова «Рождение великана», А.М. Максимова «На баррикадах», Л.Т. Прокофьевой «Не смолкнет слава», Н.Ф. Хорошайлова «Возрождение Всесоюзной кочегарки», В.С. Чистякова «Новь», сборник «Твои освободители, Донбасс» (составитель Георгий Тепляков).
Добротными книгами пополнилась серия «История фабрик и заводов». Причём, к их созданию привлекались не только самые осведомлённые писатели и журналисты, но и сами трудовые коллективы. Авторитетные редколлегии по нескольку раз обсуждали рукописи (иногда и на общих собраниях), добиваясь устранения ошибок и неточностей. Труд прославленных династий, смелых новаторов нашёл отражение в очерках истории Донецкой железной дороги, Азовского морского пароходства, шахт «Кочегарка», «Трудовская», «имени Челюскинцев», металлургических комбинатов имени Ильича, «Азовсталь», Ворошиловградского (Луганского) тепловозостроительного, Лисичанского химического, горловского «Стирола», НКМЗ, СКМЗ, горловского имени Кирова, Ясиноватского машзавода, константиновского «Автостекло» и т.д.
Договоры литзаказа нередко «перевыполнялись». Фактов, собранных Ниной Крахмалёвой на Енакиевском металлургическом заводе, хватило ей и на серийное издание, и роман «Формула любви». Григорий Володин, продолжая поиск первооткрывателя, написал книгу «По следам истории» (очерки истории Донецкого ордена Ленина металлургического завода») и роман «Дикое поле» — о революционных событиях в Юзовке , названной Юровкой. Анатолий Мартынов, взявшись воссоздать хронику колхоза «Россия» в селе Златоустовка Волновахского района, сочинил занимательную повесть «Лукоморье» (на портале «Библус» недавно увидел заявку на неё).
Прикоснуться к истории позволяют путеводители по городам, музеям, памятным местам. В последнее время они были цветными (они печатались в Харькове, Киеве, Львове — у нас таких возможностейц ещё не было), пользовались огромным спросом. Альбомы «Донецк», «Ворошиловград», «Музей «Молодая гвардия», пожалуй и до сих пор не утратили своей ценности.
С документальной точностью воспроизведены события в романах, повестях, рассказах Николая Гончарова, Александра Чепижного, Анатолия Гененко, Виктора Шутова, Николая Родичева, Вадима Пеунова, Николая Домовитова, Петра Чебалина, Геннадия Головина, Петра Чебалина, Петра Северова, Владимира Мухина, Анатолия Москаленко, Тараса Рыбаса, Степана Бугоркова, Фёдора Вольного, Вениамина Мальцева, Владислава Титова (им несть числа!).
Рад, что в этих книгах есть толика и моих стараний.
Отдельная благодарность Олегу Измайлову, моему другу и учителю, который сделал данную публикацию возможной.
