Не хотел, они сами начали. Киношники эти…
Так вот, давным-давно, до войны еще, я часто бывал в Одессе. ФК «Шахтёр», где я в ту пору служил, регулярно туда наведывался на матчи чемпионата, и кубка, и Суперкубка Украины. Это было хорошо, город-то приятный, расслабленный, улыбчивый, хлебосольный, если только знать, где, что и с кем кушать.
Появление «Шахтера» на черноморском побережье и для Одессы было событием значительным. Над командой, прищурившись, можно было заметить золотое сияние финансово-промышленной империи Рината Ахметова. Проще сказать, от оранжево-черных футболок явственно пахло деньгами. Во всяком случае, деловым одесситам (а таковыми себя в этих краях считает едва ли не каждый), хотелось оказаться где-то рядом с «Шахтером», покрутиться, пообщаться, замутить, ну и все такое прочее.
Накануне какого-то, не суть важно какого, матча очередной раз приехала брататься очередная группа местных предприимчивых людей. Причем, в каком-то смысле, солидных, со связями аж в самой Москве. Светская беседа внезапно выкатилась на вот какую тему. К одесситам из столицы (не подумайте, что из Киева, из Москвы, разумеется) часто приезжали партнеры. Те, кто оказывался тут впервые, непременно требовали срочно ехать на Привоз. А там их ждало жуткое разочарование. Нет, рыбки-то купить можно, но к удивлению гостей с севера, там никто не разговаривает в стиле персонажей из фильма «Ликвидация».
«Хоть бери и нанимай 3-4 актера для таких случаев, — хихикал полузнакомый одесский бизнесмен, — шоб москвичи были довольны».
И вот, что я вам скажу. Похоже, эти артисты все-таки были найдены. Теперь они востребованы в глобальном масштабе. Во всяком случае, в новогодние каникулы в телевизоре случился натуральный заговор. Не успел дать последние бульки, утонувший у причала одесский «Титаник» имени Урсуляка-Жванецкого, как новое дело. На экраны выкатился «Зеленый фургон».
Только не тот, классический (1983 года выпуска, не путать с еще более древним – 1959 года), с незабвенными Бориславом Брондуковым и Александром Демьяненко, а новый, как бы, продолжающий популярную историю. С предтечей свежий «Фургон» роднит только фигура Дмитрия Харатьяна в главной роли заматеревшего, битого судьбой и, представьте себе, сталинизмом, гения сыска Владимира Патрикеева, да еще натужные намеки на канувших в Лету персонажей старого фильма. Но это такое, всякие сиквелы-приквелы – модное дело для кино.
Главное же наблюдение: от 1920 года, когда разворачивались криминально-романтические приключения «Зеленого фургона» с юным Харатьяном, до 1946 года, когда публике предстал Харатьян вполне взрослый, одесский говор существенно изменился. До неузнаваемости! Всего 26 лет, а такой перелом… Как знать, быть может мы на пороге научного открытия?
Хотя, скорее, сыграл свою роль упомянутый выше «московский заказ», раздутый до масштабов целой кинематографической кампании. Случилось это, понятно, сейчас, а не в 1920-1946 годах. Зачем все это надо? А я знаю? Кому-то это кажется обаятельным, что ли, колоритным. Вопреки даже здравому смыслу и правде жизни. Другого объяснения найти не могу.
Важный момент. В свежем «Фургоне» имеется «хохол-стукач-провокатор». Это с его легкого пера Патрикеев загудел в тюрьму в 1939 году. Сей персонаж настырно пытается говорить по-украински, и вопросы к его произношению, к вокабуляру тоже имеются.
А мы-то, наивные, когда-то потешались над корявыми русскими словечками, слетавшими с языка Арнольда Шварценеггера в «Красной жаре».
MARMAZOV.RU
