Окончание. Начало смотрите здесь.
Были подключены лучшие специалисты, использована самая передовая техника и медикаменты. Участие в лечение Луческу приняли специалисты амосовского института – уж куда круче.
Поаплодируем всем, кто был задействован в процессе спасения Мирчи. Отдельной же овации заслужил его крепкий организм и невероятная живучесть. «У меня хорошее сердце, сердце спортсмена», — такую фразу запустил в массы Луческу, как только первый раз после больницы предстал перед прессой. Действительно, если бы не запас прочности в его двигателе, все могло бы оказаться куда грустнее.
Показательный момент. Лишь только почувствовав себя немного лучше, Мирча Михайлович стал вынашивать план побега. Не через окно по связанным в жгут простыням, нет. Вполне легальный должен был получиться побег… «Руслан, я не понимаю, что я тут делаю», — примерно таким заявлением он встретил первое мое появление в палате. «Вот и славно, — подумалось мне, — Приехал проведать тяжело больного пожилого человека, а наскочил на все того же сумбурного, не поддающегося вычислению и прогнозированию Мистера».
«Здесь (Луческу выразительно показывал на грудь) уже все хорошо. Как я могу лежать в постели? Нет, завтра поеду на базу», — не унимался тренер, приводя в ужас врачей. Их, кстати, можно понять. Пациент-то особый, литерный. А ну как рванет на тренировку, а с ним что-то случится? Кто будет виноват? «По старым временам после такого 28 дней больной лежал в постели. Два месяца уходило на реабилитацию и возвращение в рабочий ритм… А он уже засобирался! Будем сопротивляться», — сокрушался заведующий отделением. Понятно, я его поддерживал (на словах), хотя и понимал, что ничего у докторов не выйдет. Если Мирча решил уйти, то сделает это непременно и обязательно. Вопрос только в том, на сколько дней, и даже часов (о неделях и месяцах просто не заикаемся) цепкие врачи смогут удержать тренера в палате.
Помещение в неотложной кардиологии, надо заметить, Луческу выделили роскошное. По нашим, понятно, меркам. Большая удобная кровать, диванчик, телевизор в полстены, удобства и т.п. Супруга все время была рядом с Мистером, хлопотала, в том числе, и по части приема гостей. Как только стало возможно, народ повалил поддержать Луческу. Ясно, что каждого встречного-поперечного не пускали. Но клубные работники проведывали главного тренера регулярно. Тем более, что речь шла не о визитах вежливости, а, зачастую, о служебной надобности.
Луческу почувствовал себя запечатанным в конверте. Это при его-то буйной натуре! Чтобы, во-первых, скрасить свой вынужденный досуг, а, во-вторых, принять хотя бы какое-то участие в командных процессах, Мирча затребовал ежедневные обзоры прессы.
Он анализировал статьи, делал выводы, предлагал проекты идеологических атак и контратак. Сказал, чтобы я бывал у него каждый день и обращался по любому поводу. Но это только то, что касается прессы. На самом деле больничная активность Мистера была куда обширней.
Его ассистенты Александр Спиридон и Карло Николини посещали палату по несколько раз на дню. Словом, главный тренер был полностью в курсе событий внутри команды, самым непосредственным образом руководил ее подготовкой. Те немногие матчи, в ходе которых Луческу не было на скамеечке, он смотрел по телевизору. И руководил игрой по удаленному доступу – через телефон Николини. А кто его знает, может все это жгучее нетерпение, клокотавшее внутри Мистера, где-то рядом с зарубцовывающемся на сердце шрамом, и позволило ему рекордно быстро встать на ноги? Это под лежачий камень вода не течет. А с бегающим камнем вряд ли вообще что-то может справиться.
Причем, выход Луческу в люди должен был состояться еще раньше. Он совершенно решительно заявил, что на ближайшую открытую тренировку придет непременно, пообщается с прессой, проветрится, в самом подготовительном процессе игроков участвовать не станет и сразу уйдет… Как мы об этом не сообщили публике? Искушение было велико. Тема «Луческу чуть ли не умирает» витала на медиа-просторах. Появление Мистера, неожиданное (потому что досрочное) и эффектное (потому что неожиданное) было бы очень к месту.
Но когда я прибыл к нему в больницу, чтобы уточнить детали открытой тренировки, Мирча Михалыч сказал, что, увы, не сможет. И для убедительности продемонстрировал, почему именно. Нет, рубец на сердце показывать не стал. Он поднялся и сделал несколько шагов очень сильно хромая. Не понятно отчего, но у него случилась проблема с ногой. Очень скоро, это все ушло. Но еще несколько дней постельного режима врачи выиграли. Любители мистик могут сказать, что это было что-то типа знака свыше. Мол, лежи, не беги – жив будешь.
Кстати, о знаках. На платанный период жизни Луческу пришелся еще один – не с небес, а вполне земной. Министр спорта прибыл с оказией в Донецк (на открытие чемпионата Европы в возрастной категории U-19), а заодно заскочил вручить награды за минувший Кубок УЕФА. Знаки «Заслуженный мастер спорта Украины» получили не только местные игроки, но и легионеры. Прифутбольная общественность оценила этот ход неоднозначно. В том смысле, что хватало гундения, мол, нечего раздавать звания иностранцам, они и не знают даже, насколько это важно и почетно. Ну, не знают. Это может быть. Хотя, бразильцы с большим любопытством изучали и сами значки, и полагающиеся к ним удостоверения… Но чего жадничать? Значков мало что ли? Заслужил – получи. Тем паче, что создали прецедент, дали болельщикам повод обсудить случившееся. Худо ли? А Луческу стал первым и на время написания этой строчки единственным Заслуженным тренером Украины иностранного производства.
Футболистов награждали на базе «Кирша». Прошла церемония без затей и особой помпезности, зато с элементами веселья и приколами. Скажем, Разван Рац сообщил, что обладателям такого значка, наверняка, полагаются льготы. Например, чтобы стаканчик в баре могли налить бесплатно. На что услышал, что такое может быть, но только в одном месте – в Румынии, в отеле, принадлежащем самому Рацу.
Мирча Михалыч в это время находился в больнице, и оказаться в рядах награжденных не имел ни малейшей возможности. Тогда министр Павленко вместе с генеральным директором «Шахтера» Сергеем Палкиным отправились к постели больного. А что, очень символично. Раненный в боях командир получает в медсанбате заслуженную награду. Министр приехал с цветами и пакетом фруктов. Луческу вышел встречать гостей в шелковом байском халате.
Потом, впрочем, пришлось халат сбросить. Знак «Заслуженный тренер Украины» был прикреплен прямо на ворот пижамы. Ну, не в классическом варианте, а такой себе спальной соколки. Фотографировали участников церемонии вручения по пояс. Ниже Мирча был одет в шорты. Решили эту правду жизни скрыть, чтобы не травмировать особо пуританскую публику. После вручения награды Мистер ответил замечательно: «Очень спасибо!»
Из больницы Мирча вылетел куда раньше, чем предполагали доктора. И сразу нырнул в гущу футбольных событий. Уж такой он деятельный человек, из категории персонажей, которым покой просто противопоказан. Тишина и стационарность таких убивает. Зато шум и подвижность возвращают к жизни. Так Мистер и вернулся. Правда, после больницы (а может и не после, а просто так совпало) стал несколько уравновешенней, визуально, во всяком случае, казалось, что сердце рвет поменьше. Экономит тот потенциал, который отвели небеса.
